К примеру, я очень раздражительный. Эта страсть причиняет мне страдания. Я огорчаюсь и перехожу от меньшего зла к большему. Проблема заключается не в страсти, но в том, как я ее воспринимаю, как о ней сужу. Как только я почувствую себя плохо из-за своей страсти, она тут же меня захватывает.

Другой пример: «Согрешил я пред Господом». Если я тут же прибегну к откровению помыслов, к исповеди, если сохраню общение с братьями, если я отстранюсь от самого себя, от греха, который сделал, тогда я успокоюсь и грех уже перестанет существовать. Но если я буду противоборствовать ему сам — поскольку это я «согрешил пред Господом», — тогда я замкнусь в себе, грех начнет убивать меня и поведет к другим, еще более смертоносным грехам.

У меня самые разные трудности. Мне не хватает ума, чтобы понимать духовные предметы, и я огорчаюсь. Хочу работать на послушании, но у меня нет мастерства. Хочу помогать в архондарике — и не могу, у меня не получается. Хочу быть здоровым — болею и не могу поститься. Хочу быть радостным — а у меня на сердце тяжесть. Ничто из всего этого не имеет значения, если только я не останусь с этим один на один. Стоит мне передать свои трудности Богу, старцу, людям, как все это перестает иметь значение. Сама моя смерть становится воскресением, а тень — тенью Иисуса Христа.

Поэтому в конечном счете человек свои скорби должен отдать Богу. Вспомните, как прекрасно говорит псалмопевец: «Свои скорби я возвестил, и Ты положил их перед Собой по обетованию». Я возлагаю на Бога свои скорби, свою боль, борьбу, труд, и Бог полагает все это перед Собой, как обещал. Бог обещал успокоение, отпущение, и Он неукоснительно исполняет Свое обещание.

Еврейский текст псалма вместо «скорбь мою» или «скорби мои» говорит «блуждания мои». Псалмопевец постоянно блуждал, как и все люди. Да и чья жизнь не была блужданием? Блужданием с удачами и неудачами, с прехождениями от земли к небу, с падениями, болью. Все эти мои блуждания, говорит псалмопевец, я полагаю пред Тобой, Боже мой. Ты вложи их в Свои мехи, как мы влагаем в них сыр и молоко. И как мы подвешиваем мехи и наблюдаем, получился ли в них сыр, в порядке ли молоко, так и Ты положи их перед Собой и наблюдай за ними. У меня нет ничего другого, что я мог бы дать Тебе. Итак, я даю Тебе блуждания моего греха, страданий, желаний, горести, несчастий, добровольных мучений и тех свидетельств, которые я приношу всякий день, а особенно всякую ночь. Собери это в Свои мехи, в Свою чашу и сохрани для того, чтобы, когда я приду туда, ввысь, в иную жизнь, это было бы у Тебя и Ты это вспомнил.

Вот я, Боже мой, вот мое страдание. Что мне остается? Возьми его, «по обетованию Твоему», как Ты нам обещал, чтобы я остался свободным, остался только с Тобой. И далее в еврейском тексте: «Боже мой, то, что я говорю Тебе, то, что я на Тебя возлагаю: мои страдания, боли, скорби, муки, бдения, грехи — все это разве Ты не записываешь в книге Своей? Если нет, тогда что Ты принимаешь от меня? Чего ожидаешь? Если Ты 87 не запишешь этого, то мне больше нечего Тебе дать. Прошу Тебя, запиши это, чтобы Ты потом вспомнил, что Ты должен мне упокоение, спасение, простор». Вопрос показывает уверенность в Боге, доверие псалмопевца Ему.