– прошептал холодный голос с Аляски. – Лучше для него».

Я почти бегом бросился на кухню. В морозилке лежала новая бутылка «Ducasse» – самый ранний рождественский подарок самому себе. Я налил себе выпить, затем отнес бутылку и стакан к своему письменному столу. И писал, пока у меня не свело руку, и пил, пока слова не расплылись перед глазами. Выплескивал свои несущиеся мысли на бумагу, а затем топил их в водке.

Несколько часов спустя мир накренился и стряхнул меня со стула. Я лежал на деревянном полу, словно приклеенный, и смотрел на вращающийся потолок. Лил дождь, и перед моим мутным взором проплыло лицо Ривера.

– Какое восхитительное чувство… – прошептал я и погрузился в темноту.

На следующий день, в канун Рождества, тетя Мэгс и дядя Редж улетели ранним рейсом в Сиэтл. Они постучали в дверь гостевого дома, разбудив меня на моем уютном местечке посреди пола, где я лежал в одних трусах и дрожал от холода.

– Холден, мальчик мой, – позвал дядя Редж. – Мы уже отправляемся.

– Ты уверен, что справишься один? – чирикнула Мэгс.

– На все сто, – крикнул я и поморщился от ужасной головной боли, резанувшей по глазам.

– Ты нам откроешь? – спросил Редж. – Позволишь как следует попрощаться?

– Я бы с удовольствием, дядя Редж, но сейчас очень занят.

Я на четвереньках подполз к своему халату, который валялся на полу там же, где Ривер его снял с меня.

Голос тети Мэгс звучал так, словно она заламывала руки.

– Ох… хорошо, ладно. Под елкой тебя ждут подарки, а наш номер телефона на холодильнике, если он тебе понадобится.

Дерьмо. В своем пьяном оцепенении я забыл отнести туда их клюшки для гольфа и карточку для спа. Я плюхнулся обратно на пол и натянул халат на лицо.

– Если тебе что-нибудь понадобится, только позвони, – добавил Редж. – Хорошо?

Мне ничего не нужно. Никогда не было и никогда не будет.

Моя мантра, которая с каждым днем становилась все более бессмысленной.

Послышался какой-то негромкий спор. Похоже, Мэгс не решалась оставить меня в покое. Но они все же отстали. В гостевом доме снова воцарилась тишина, слышался только тихий стук дождя, который не утихал всю ночь.

В голове грохотало, а желудок угрожал вывернуться наизнанку при любом неосторожном движении. Я был полностью готов провести весь день прямо здесь, но уже обещал Миллеру и Ронану устроить пир на Рождество. Собрав остатки своего благородства, я оторвался от пола. Пошарил рукой в поисках телефона, чтобы позвонить Джеймсу, потом вспомнил, что он уехал на всю следующую неделю.

– Ну что за гребаный отстой?

В течение следующих двадцати мучительных минут я скачивал приложение Uber, настраивал свои платежные реквизиты и наконец вызвал такси. После этого мучительного испытания у меня не осталось сил, даже чтобы одеться. Машина подъехала, и я встретил водителя в пижаме и халате. Он окинул меня взглядом и пожал плечами.

Через три минуты блуждания по дорогому продовольственному магазину с болтавшейся в руке корзинкой, я осознал всю ошибочность своего пути.

– Миллеру и Ронану не нужны банки с артишоками и домашний сыр, – пробормотал я, поймав женщину за разглядыванием моего халата и растрепанных волос, которые при обычных обстоятельствах были бы расчесаны и идеально уложены гелем.