Слишком хорошо. Это ненадолго. Это слишком хорошо…

Ривер пошевелился первым, потянувшись ко мне, но я быстро отправился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я вымыл руки и посмотрел на свое отражение. После пальцев Ривера волосы стояли торчком. Губы покраснели от его горячих поцелуев, которые испарялись под натиском ледяного шепота.

Это не настоящая жизнь. Это всего лишь тайм-аут. Это не по-настоящему.

Я вернулся и натянул трусы, а Ривер молча ушел в ванную. Я откинулся на подушки, чувствуя, как меня пробирает холод, и жалея, что не припрятал фляжку или бутылку в ящике прикроватной тумбочки.

Ривер вернулся, и я заставил себя распрямить руки и стереть гримасу с лица. Но он заметил внезапное напряжение; слишком чувствительный. И добрый. И внимательный…

– Ты в порядке? – Он надел трусы и сел на край кровати, спиной ко мне.

– Лучше не бывает. А ты?

– Ага. То есть… Да, если тебе хорошо.

Боже, Ривер…

Мое сердце разбили очень давно, но теперь Ривер пробивался к нему сквозь трещины. Зазвенели тревожные колокольчики, и мои мысли полетели одна за другой. Как проносящиеся машины, выгоняющие из меня тепло Ривера.

– Ты не можешь остаться, – выпалил я.

– Даже не собирался, – произнес он, и в его голосе прозвучала боль.

Он натянул джинсы и футболку, пока я боролся со своими мыслями, установкой «бей или беги», которая срабатывала каждый раз, когда кто-нибудь проявлял ко мне хоть малейшую доброту или заботу. Тишина была невыносимой.

– Я же говорил тебе, – произнес я жалко и отчаянно. – Это должно быть простой интрижкой.

– Я помню, – тихо отозвался он.

Снова тишина. Лучше бы он накричал на меня. Наорал. Сказал бы, что я веду себя как придурок и испортил эту прекрасную ночь. Но Ривер оделся и с минуту стоял, стиснув зубы и уставившись в пол.

– Я знаю, что ты делаешь, – произнес он наконец.

Он был спокоен и неподвижен, в то время как во мне бушевал шторм. Мне хотелось забраться обратно в постель и заснуть, свернувшись калачиком в его объятиях, но холод нашел меня. Я крепче скрестил руки на груди, чтобы скрыть дрожь.

– Что я делаю? – поинтересовался я. – Ничего не делаю. Уже поздно…

– Холден.

Я стиснул зубы.

– Все в порядке, – сказал Ривер, его голубые глаза смотрели с нежностью. – Я понимаю. Или… мне так кажется.

Не понимает, подумал я, чувствуя подступившие слезы. Ривер понятия не имел, насколько он хороший, как и о том, что его доброта пошатнула все то, что было сломано.

Я просто уничтожу и его тоже…

– Но я не жалею о сегодняшнем вечере, – продолжал он. – Надеюсь, и ты тоже.

– Аналогично, – ответил я, сопротивляясь холоду. – И никогда не буду.

Ривер кивнул в полумраке, затем отвернулся, чтобы уйти. Он остановился у двери спальни.

– Ты попозже будешь дома?

– Не знаю. Может быть.

– Позвони мне, если… – Он провел рукой по своим темным волосам. – Просто позвони мне. Или я тебе позвоню. Это ведь разрешено, верно? Сегодня Рождество.

– Ты не должен…

– Я хочу. Я позвоню тебе позже.

Он колебался, борясь с самим собой. А потом ушел. Дождь забарабанил в окна, а я отпустил Ривера. Отправил его в шторм.

«Так-то лучше,