— Почему не уходите? — спросила Бэт.

Стелла улыбнулась:

— Когда-нибудь уйду.

— Звучит как если бы у вас был план.

— Я хожу на заочные курсы. Уже знаю скоропись и могу стенографировать под диктовку. Сейчас учусь машинописи. Но пишмашинки у меня нету, поэтому приходится тренироваться на нарисованной клавиатуре и представлять, что она настоящая.

— Вы хотите уехать в Лондон? — поинтересовалась Бэт.

— Вначале в Лондон, — сказала Стелла, — А потом рвану, куда душа пожелает. Я собираю почтовые открытки и фотографии всех тех мест, в которых однажды хотела бы побывать.

— Что у Вас в этом списке под номером один? — спросила Бэт очарованно.

— Таити. Есть там такой остров, Муреа называется. Мне бы очень хотелось туда поехать, — лицо Стэллы погрустнело. — Теперь, когда у меня Бобби, с этим все стало гораздо сложнее.

Кухаркаиха выглядела такой расстроенной, что Бэт поспешила сменить поскорее тему беседы.

— Как дела с миссис Саймондс? — задала она вопрос.

— Какие такие дела?

— Ну, миссис Пенворти отзывалась о ней весьма лестно.

Стелла фыркнула, оглянулась через плечо на дверь, потом понизила голос:

— Уж больно сильно она важничает. Когда правительство реквизировало дом, как раз после того, как погиб ее муж, и в особняк стал госпиталем, мадам изо всех сил старается вести себя так, как будто ничего не произошло. Она все еще устраивает приемы. Все еще переодевается к ужину, даже несмотря на то, что в таком виде идти ей некуда, кроме как в свою комнату для утреннего туалета, поскольку та пока принадлежит ей, ведь в бывшей обеденной зале расставлены теперь госпитальные койки.

Она проводит некоторое время, общаясь с солдатами, — и я считаю, она имеет на это полное право, — но чаще всего она пропадает в саду.

— Должно быть, сад красивый, — сказала Бэт.

Стелла передернула плечами:

— Только если тебе в принципе нравятся сады. Можешь посмотреть их на обратном пути, если хочешь.

— О… — начала было Бэт.

— Никто не узнает, если это то, о чем ты переживаешь. Этим утром миссис Саймондс уехала на север, в Лондон, чтобы уладить какие-то дела, связанные с бизнесом, а пациентам до тебя и дела никакого нету. Ты можешь проскользнуть из нашего кухонного сада-огорода через боковую калитку.

— Наверное, можно и так, но это только, если вы уверены, что так можно, — проговорила Бэт.

— Про миссис Саймондс я знаю только одно, — сказала Стелла. — Она любит своего сына. Мастер Робин милый, прехорошенький мальчик, хотя такая жалость, что он удался не в своего отца. Он был очень болезненный ребенок, но он вырастет, и когда-нибудь станет таким же крепким, как отец, — Стелла оперлась ладонями на столешницу. — Ну, кажись, все в порядке. Тебе надо будет передать нашу благодарность мистеру Пенворти за то, что прислали нам цветную капусту. Давно у нас кочанчиков на столе не бывало.

— Он просил, чтобы я сказала вам, что пошлет еще. Это ведь еще только первые кочаны мы убрали.

Стелла кивнула, затем низко нагнулась, ссутулившись, и принялась выводить какие-то каракули на клочке бумаги: — Это пойдет на следующую неделю.

Бэт потянулась, было, за этим листком, но Стелла неожиданно схватила ее руку и повернула тыльной стороной вверх так, что стало видно одну из трещин на коже, которая донимала Бэт вот уже несколько дней.