— Роберт, ты уверен, что не хочешь грузовичок оставить? — спросила она, кивком указав на игрушку.

Мальчик передёрнул плечами — она уже начала узнавать это его движение, означавшее, что он смущается: — Он был самый любимый у Робина.

Обжигающие слёзы покатились у неё из глаз: — Тогда ты прав. Ему следует отправиться в коробку.

Молча убрала она в коробку все остальные вещи, разложенные на её письменном столе. Красный джемперок, что связала она Робину на прошлое Рождество. Пару его младенческих фотокарточек, которые она когда-то распечатывала в двойном экземпляре. Набор его крошечных солдатиков, что так отважно сражались в густой траве Садика для детей. Запасной ключ к Зимнему саду.

Её рука дрогнула и задержалась над запечатанным конвертом, который лежал на столешнице справа от неё. Возможно, с её стороны было неблагоразумно прятать документы об усыновлении, но она не желала, чтоб они находились в доме, где Бобби мог на них наткнуться когда-нибудь. Теперь он был её ребёнком — не приёмным, а родным.

Она бережно положила конверт в коробку, закрыла крышку и заперла коробку на замок.

— Теперь пойдём. Пора наше сокровище зарыть, — сказала она, предлагая руку Бобби.

Вместе, держась за руки, вышли они из её кабинета, ставшего ей офисом с того момента, когда она была назначена комендантом госпиталя. В коридоре раненый боец с медсестрой, миловавшиеся друг с другом, завидев её, тут же друг от друга отшатнулись, их испуг насмешил её. Вступив в должность, она перестала быть объектом любопытства — мол, глядите, это та, которая закатила танцевальную вечеринку и свадебный пир! Теперь она стала авторитетной фигурой, вокруг которой надо ходить на цыпочках; которую придётся уважать. А вскорости она докажет им всем, что ей можно доверять, в этом ей поможет старшая сестра-хозяйка госпиталя.

Пока она и Бобби шагали по коридору, солдаты, сновавшие туда-сюда, останавливались, чтобы поприветствовать мальчика. Он жался под бочок Диане, но вежливо в ответ говорил «привет» каждому встречному. Возле палаты «B» они остановились — завидев их, идущих по коридору, из открытых дверей этой палаты их окликнул отец Дэлвин, сидевший там возле койки одного из раненых.

— Идёшь дальше бить нацистов? — спросил полковой священник.

— Это было вчера, — сказал Бобби.

Вчера после ланча она взяла его на променад, чтобы поиграть на там в прятки. И ей дела не было до того, испачкает ли он свои шортики. Бобби смеялся. Смеялась и она. Это был восторг!

— А что же сегодня? — спросил отец Дэлвин.

— Зарываем сокровище, — сказал Бобби.

— Правда? — спросил отец Дэлвин, — И какие же сокровища прячет пират в графстве Уорикшир?

— Грузовичок, игровые карточки и кучу фоток, — проболтался Бобби.

Отец Дэлвин поднял голову и встретился взглядом со взглядом Дианы: — Ах, и впрямь сокровища. Она нагнулась к ребёнку, не выпуская из рук коробку: — Роберт, будь хорошим мальчиком, сходи попроси мисс Диббл, чтоб она отыскала для нас совок. И мои садовые перчатки.

Он побежал вприпрыжку — вприпрыжку! — а она выпрямилась: — Подумала, что похоронить некоторые из вещей, принадлежавших Робину, может помочь ему.