Сидя в приёмной Королевского общества ботанического наследия, Эмма теребила ремешок своей сумочки. Столько раз уже прокручивала она в голове предстоящее интервью! Если её возьмут на эту должность, то это будет означать, что ей придётся продать Turning Back Thyme и впервые в жизни заняться офисной работой. Это будет означать стабильность и безопасность. Она будет регулярно получать зарплату и премиальные, сможет пользоваться страховкой. Ей больше не придётся обхаживать заказчиков, исполняя все их «хотелки». Она сможет заранее планировать отпуск — она сможет взять отпуск! — когда она последний раз была в отпуске?

А самый огромный плюс в том, что у неё будет меньше стресса. Шесть лет она тянет на себе весь бизнес, взвалив всё на свои плечи. Она выдохлась.

Но кто тебе сказал, что ты обязана делать всё это одна?..

Телефон звякнул, пришла СМС-ка от Чарли:

Привезли мульчу[52], мешков сорок. Не парься, — я уже позвонил и всё разрулил. Хорошего тебе выходного!

Только она успела это прочесть, как из дверей лифта вышла возрастная женщина, — в пиджаке и жилете от классического костюма-двойки, но при этом в спортивных светло-желтых штанах — и направилась прямиком к ней:

— Мисс Лоуэлл?

— Да?

— Я Эми, помощник мистера Ротби. Пройдёмте со мной.

Эмма быстро переключила телефон в «не беспокоить», сунула его в сумочку и следом за Эми направилась проходить собеседование.

Эмма подрулила маленькой стоянке на обочине дороги в деревне со смешным названием Кропреди[53], медленно припарковалась и заглушила мотор. Открыла заднюю дверь автомобиля и пересела на сиденье, чтобы переобуться — сменить каблуки на резиновые сапоги, заляпанные грязью. Спрятала свой кошелёк-портмоне под водительским сиденьем, заперла машину. Затем отправилась к мосту и перешла по нему на тот берег Черуэлл-ривер, вдоль которого пролегал Оксфордский канал[54].

Минут десять она шла по грязи, пока не показалась хорошо знакомая узкая лодка, на жёлто-голубой корме которой белой краской было выведено «Дорогая Мэй».

— Ahoy[55], капитан! — позвала она, сложив ладонь козырьком и прикрывая ею глаза от слепящего солнца.

Сидевший на палубе в шезлонге с бокалом вина в руке Чарли поглядел вниз: — А ты вся расфуфырилась, смотрю я. Свиданка?

— С чего бы это мне скрывать от тебя, что была на свидании, если никогда не скрывала? — спросила она.

Он расхохотался, запрокинув голову; занимавшийся речной закат золотил его смуглую кожу: — Лучше спросить так: когда ты последний раз была на свидании?

— Ну, спасибо. Подняться на борт-то хоть разрешишь?

— А заберёшься, в такой-то юбке? — спросил он.

Она попыталась, но получилось лишь со второй попытки, после того, как она задрала юбку до середины бедра.

— Хочешь, чтоб ещё до заката весь Канал сплетничал обо мне? — сказал он, когда она уселась в другой шезлонг, — Вина?

— Пожалуй, да, но только один бокальчик, я за рулём.

— Откуда приехала?

Она удивлённо вздёрнула бровь дугой: — Когда я сказала тебе, что беру выходной, ты не спрашивал, почему.

— Я не стал лезть в твоё личное пространство. Погоди-ка, — он нырнул вниз, в рубку, а вынырнув уже с бокалом, полным вина, — На, вот.