Крик долетел с юга: кричали жители Лионесса, вооружившиеся мечами, топорами и вилами – всем, что оказалось под рукой. Я знала, что они нашли Канон на своих дверях и стенах. Они восстали и пришли сражаться за нас. С востока долетел другой крик, светлый и радостный. Там поднялось еще одно знамя – красно-оранжевое. Лорд Берк привел своих воинов, чтобы помочь нам.

Я хотела рассказать Шону о том, что видела, ведь ход битвы изменился. Не успела я открыть рот, как за моей спиной раздался ужасный звук: удивленный, болезненный хрип. Я знала, что погиб один из них, Журден или Аллена, и едва смогла повернуться, чтобы увидеть мертвого.

Все же я это сделала.

Аллена смотрел на меня широко распахнутыми глазами, кровь дождем текла из раны на его шее. Он упал на колени. Я была последним, что он увидел, прежде чем рухнуть лицом в траву и умереть.

Я осталась на земле с Шоном и Мириай, сжимая ее пальцы, не отрывая взгляда от тихого зрелища смерти, глядя, как ветер трепал темные волосы Аллена. Затем вокруг меня сомкнулись теплые руки, пальцы стерли кровь с моего лица.

– Бриенна, – прошептал Журден. Его голос дрожал, он плакал. – Бриенна, я только что убил твоего отца.

Я прижалась к нему. Наши сердца болели, ибо месть не бывает сладкой, даже после двадцати пяти лет ожидания.

– Нет, – сказала я, глядя, как сдавались и отступали люди Ланнона, оставляя за нами окровавленное поле победы. Я коснулась ладонью щеки Журдена, его слез. – Вы – мой отец.

Алые знамена развевались, когда Изольт прошла по оставшейся части поля. Мы последовали за ней, к воротам замка, зиявшим, как раскрытая пасть. Ланнон укрылся в тронном зале, забаррикадировался за его дверьми. Мы устремились в замок подобно могучей реке, наше число возрастало с каждым шагом по его двору. Когда оказалось, что двери тронного зала закрыты, двое мужчин взялись за топоры и принялись их рубить. Щепка за щепкой, удар за ударом мы прорубались вперед, пока двери не слетели с петель.

В первый раз я вступила в этот похожий на пещеру зал как валенийка, в богатом платье, совершенно одна.

Теперь я вошла как мэванка, покрытая кровью и вайдой. Мириай шагала справа от меня, Люк – слева. Журден и Картье шли у меня за спиной.

Ланнон сидел на троне, широко раскрыв глаза. Его страх струился в воздухе словно вонь, пальцы сжимали роговые подлокотники трона. С ним остались всего несколько человек. Они глядели, как мы подходим, ближе и ближе…

Изольт остановилась у помоста. Зал стих, когда она раскинула руки в победном жесте. Солнце играло на драконьей чешуе ее доспехов.

– Гилрой Ланнон, – ее голос отражался от стропил, – Мэвана взвесила тебя и нашла легким. Подойди и склонись перед нами.

Король не двинулся. Его лицо побледнело, кончики волос вздрогнули, когда он попытался спрятать свой страх. Наверное, он так и остался бы на троне из тупого упрямства, но окружавшие его стражники склонились перед королевой, оставив Ланнона одного.

Медленно, словно его кости могли разбиться, Ланнон поднялся с трона, спустился с помоста и встал перед Изольт и всеми нами на колени.