Я почувствовала на себе взгляд и посмотрела туда, где в отдалении стоял лорд Морган, наполовину скрытый тенями.

Мир вокруг стих. Наши глаза встретились.

Лишь когда он улыбнулся, я поняла, что по его щекам текут слезы.

Через несколько часов после низвержения Ланнона я вернулась на поле боя с фляжкой воды и стала искать выживших. Несколько лекарей уже разбили шатры и работали под их сенью. Я слышала их тихие голоса. Они зашивали раны и вправляли сломанные кости. Я знала: Изольда здесь – призывала магию, исцеляя прикосновением. Я снова чувствовала это: ее магия струилась подобно нежному благоуханному ветерку над окровавленным полем.

Я не была уверена, стоит ли мне назвать его имя или продолжить искать самой, отчаянно надеясь, что он выжил. Я подошла к одной из целительниц – на ее платье виднелась кровь – и спросила:

– Шон Аллена?

Она указала на дальний шатер.

– Предатели – там.

От ее слов мое горло сжалось. Предатели. Я вздохнула и осторожно направилась к шатру, не уверенная, что там увижу.

Внутри мужчины и женщины лежали на траве, плечом к плечу. Некоторые умерли, так и не получив помощи. Другие стонали, раненые и слабые. Все они носили зеленый Ланнона или багрец Аллена.

Я нашла Шона в дальнем углу. Осторожно опустилась перед ним на колени, думая, что он мертв, пока не увидела, как вздымается и опадает его грудь. С него сняли доспехи, и я увидела, насколько ужасна рана у него на боку.

– Шон, – прошептала я, беря его за руку. Он медленно открыл глаза. Я придержала его голову, чтобы дать воды. Он был слишком ослаб, чтобы говорить, так что я просто сидела рядом, сжимая его пальцы. Я не хотела, чтобы он умер в одиночестве.

Не знаю, сколько я просидела перед ним, пока не пришла она. Ветерок ворвался в палатку, коснулся спутанных прядей, закрывавших мне шею, я обернулась и увидела Изольду. Она глядела на меня и моего брата.

Королева подошла к нам и опустилась на колени, чтобы осмотреть Шона.

– Миледи, – сказал один из лекарей, почтительно ей поклонившись, – миледи, это предатели.

Я знала, на что он намекал. Они – предатели и должны умереть в этом шатре, без ее целительной магии. Я бросилась объяснять Изольде, что Шон – не предатель и сражался за нее.

– Я знаю, – ответила она и осторожно взяла Шона за руку.

Глаза моего брата распахнулись, устремились к королеве. Я смотрела, как воздух мерцал вокруг нас, пока Изольда лечила рану Шона. Свет дробился, словно она была магическим кристаллом, дыхание Шона замерло. Королева медленно и осторожно сшивала его рану незримыми нитями.

Мои ноги совсем онемели, когда она закончила и предложила ему воды.

– Ты будешь чувствовать слабость еще несколько дней, – обратилась к моему брату Изольда. – Отдыхай, Шон Аллена. Как только окрепнешь, поговорим о будущем твоего Дома.

– Да, миледи, – выдохнул он.

Изольда встала и ласково коснулась его плеча, а затем пошла к остальным, исцеляя одного за другим предателей, видя их возможности, а не прегрешения.

Я не могла лечить, но могла помочь. Я разносила суп и краюшки хлеба, слушая истории, которые сплетались вокруг, истории о храбрости и страхе, об отчаянии и о возвращении, об утрате и о воссоединении.