Сто лет. Арон помнил, кто родился через сто лет после гибели Тха-Оро.

— Вы знаете это новое имя, мастер? — спросил Арон, почти уверенный в ответе.

— Уррий. Или Великий Уррий. Великий Дар Богини, знак ее благословения, как эти наивные люди решили, — Вечный презрительно рассмеялся.

Да, Арон не ошибся, Вечный говорил о Существе, вылупившимся из скорлупы как раз двенадцать веков назад. Хотя, честно сказать, образ Существа никак не хотел превращаться в образ бога Разрушителя из страшной легенды, знакомой с детства.

— Когда мы, остальные маги, победившие Змея, узнали о предательстве Каира, то бросили жребий, — продолжил Вечный. — Один из нас должен был остаться в этим мире, чтобы остановить Разрушителя, когда придет время. Это выпало мне.

— Значит, вам тринадцать веков, мастер?

— Почти пятнадцать. Я доживал свое второе столетие к тому дню, когда Разрушитель вышел из моря.

— Но если вы знали, что Тха-Оро возродился, почему вы ничего не…

— Потому что я не мог приблизится к нему, — перебил его Вечный. — Сама моя сила, мое бессмертие — я бы потерял все. И тогда все наши жертвы оказались бы напрасны.

Лицо Вечного вновь исказила гримаса боли.

— Тринадцать веков назад я… Мне пришлось вкусить от оставшихся двух сердец Тха-Оро. То сердце, которое поглотила его мать, несло в себе личность Разрушителя, его суть. А те два сердца, которые остались, которые Каир все же не позволил богине забрать, несли божественную силу. Она вся перешла мне. Но если я окажусь с Тха-Оро рядом, то эта сила к нему вернется и тогда человечество будет обречено. Именно поэтому я готовил учеников — тех, кто, когда придет время, сможет противостоять Тха-Оро. И теперь ты должен его остановить. Ты должен закончить то, что не смог закончить я!

Арон смотрел на Вечного неотрывно, веря и не веря тому, что только что услышал. Потому что, честно сказать, Арон вовсе не ощущал в себе сил единолично победить бога. Даже с помощью артефакта, созданного другим богом. Все же такая задача была слегка за пределами его возможностей.

«Какое чудесное обещание ты, оказывается, дал своему мастеру», — пробормотал он мысленно, обращаясь к двойнику.

Прежний ответил не сразу.

«Да… На такое задание я не рассчитывал…» — он замолчал, а потом добавил другим, чуть более бодрым тоном: — «Хотя взгляни на это с другой стороны. Тха-Оро все равно было суждено вернуться, я об этом подозревал и сам, без рассказа Вечного, поэтому велел Вольным следить за обелиском. И мне — ну или тебе, раз уж так получилось, — как самому сильному магу империи все равно пришлось бы с Тха-Оро столкнуться. А так у нас есть жезл Каира, есть свидетельства очевидца прошлой войны и есть фора во времени. Судя по спокойствию Вечного, Тха-Оро еще не проявил себя как Разрушитель».

«Мне нравится твой оптимизм. Очень нравится», — пробормотал Арон. Сам он оптимизма не испытывал.

В памяти всплыло перечисление разрушений и убийств, которые совершил Тха-Оро в первой жизни. Если сейчас он окажется хоть вполовину равен себе прежнему…

А потом перед глазами вновь возникло Существо, с детским энтузиазмом познающее мир, так забавно рассуждающее о людях, жизни и Времени. Нет, любознательный и малость избалованный чешуйчатый ребенок никак не тянул на безжалостного разрушителя человеческой цивилизации. Вообще не тянул.