Дражко вытащил из кармана, и положил на стол гребень из изузоренной северной кости.

– Это подойдёт?

– Подойдёт. Прикажи ковш воды принести.

Дражко отошёл к дверям, чтобы отдать приказание, а Власко опять взял в руки разрубленный им лук. Принялся уже не рассматривать, а осторожно ощупывать. И даже глаза закрыл, ощупывание продолжая вслепую. Прервал это занятие князь-воевода Дражко, который вернулся с расписным ковшом, полным чистой воды.

– Пойдём в малую горницу. Там нам никто не помешает…

И первым направился к двери в стене.

Малая горница оказалась совсем небольшой по размеру. Но там можно было быть уверенным, что никто не войдёт не вовремя. Власко поставил ковш на скамью, и сам сел рядом на ту же скамью верхом, чтобы быть к воде лицом. Долго смотрел в поверхность, потом взял в руки гребень, погладил его легонько, но тонкие, искусно выпиленные зубья от этого поглаживания зазвенели. Власко погладил ещё раз, теперь над водой, словно давал воде услышать звук голоса гребня. Потом лук в руки взял, и дважды дернул над водой натянутую между руками тетиву, чтобы и она зазвенела. Вздохнул.

– Именем Живаны[87], Навь и Правь, приди в Явь… Именем Живаны, Навь и Правь, приди в Явь… Сложись песчинки в камень… Именем Живаны… Сложись мгновенья в целое… Именем Живаны… Сложись слова в разум… Именем Живаны… Сложись капли в море… Птицы перелётные летят, роняют в тучи пёрышки… Всё птицы сверху видят, всё знают… Пёрышки птичьи каплями становятся, дождём-снегом на землю ложатся, пыль прибивают… Осядь пыль, именем Живаны… Яви в воду мир чистый… Именем Живаны… Яви в воду мир без кривды… Именем Живаны… Сложись думы – в слова, сложись тайны – в слова, сложись, что было – в слова… Стань передо мной, правдой живой… Именем Живаны, Вода Добрая, яви Слово Верное… Вода Добрая, яви Слово Ясное, Вода Добрая, яви Слово Честное…

Власко долго и молча смотрел в воду. Лоб морщил, глаза закрывал и снова открывал их. Наконец, тяжело вздохнул, и выпрямился. И в глазах у отрока увидел Дражко усталость, мудрость и боль, какие не положено в юном возрасте иметь.

– Не знаю, княже, что сказать тебе…

– Видел что?

Даже Власко заметил, как неестественно хрипит от волнения голос князя-воеводы.

– Только одно, княже… Но добра это не несёт… Это никогда не несёт добра…

– Что видел?

– Змея чёрная… Злая, гибкая… Пасть разевает… И зуб ядовитый у неё золотой… Этим зубом блестит, обманом приманивает, чтобы укусить… Обманом, княже…

– При чём здесь змея? – недовольно и сухо сказал Дражко.

– Яд у змеи смертельный… А глаза чёрные, и большие. У наших змей таких глаз не бывает… Чужеземная змея… Красивая и холодная… Глаза у нее почти человеческие. Она смерть несёт…

Князь-воевода думал долго над словами отрока. Наконец голову поднял, посмотрел на Власко привычным своим взглядом.

– Ладно, Власко, забудь про это. А зачем ты лук принёс?

– Я просто почувствовал… Лук этот не сам по себе пришёл, его мысли змеи натягивали… И стрелу ядовитую пускали… Все стрелы ядовитые… Царапины человеку хватит… Смотри!

Власко взял со стола стрелу, принесённую вместе с луком, и показал. Князь-воевода поднёс наконечник ближе к глазам, рассматривая.