Граф Оливье впервые оказался в такой близости от известной твердыни славян на границе с германским и, одновременно, со скандинавским миром, и рассматривал увиденное с интересом, впрочем, достаточно односторонним, поскольку Оливье не знал ничего другого в жизни, кроме войны, и любое укрепление оценивал не с точки зрения зодчества, а только с точки зрения возможного разрушения.

Городские стены показались графу достаточно прочными, с которыми предстоит много повозиться, прежде, чем удастся на них забраться или их разрушить стенобитными машинами. Ров, заполненный водой, тоже представлял серьёзное препятствие[159], как и ворота. Но вот мост графу понравился своей прочностью. Благодаря этой прочности можно не опасаться, что мост разрушится под нападавшими, когда они будут разбивать ворота. Рядом с мостом лежало много брёвен и цепей, из чего нетрудно было сделать вывод, что Старгород готовится построить подъёмный мост. Такие мосты только-только начали строить в европейских крепостях, но в городах пока не строили. Видимо, близость франков заставила вагров всерьёз относиться к безопасности своей столицы.

Граф с интересом ждал, когда они въедут в город, чтобы определить, есть ли там «мешок»[160] с внутренними воротами, и насколько этот мешок опасен. Но проехать за ворота не удалось, потому что из города навстречу графу Оливье выехал уже сам князь Бравлин Второй.

Он остался таким же крепким и основательным, как три с половиной года назад, только седины в бороде добавилось, как и неукротимости в глазах, может быть, даже какой-то отчаянной, но умной жёсткости. По крайней мере, графа он встретил очень спокойно и хладнокровно, без улыбки, на которую Оливье рассчитывал, и твёрдо посмотрел ему в глаза.

– Я рад приветствовать такого знатного гостя в своей земле, граф, – ледяным тоном, без нотки приветливости сказал князь. – Вижу, что тебя привели мои воины, хотя я категорически запретил пускать иноземцев за стены. Но теперь обсуждать это поздно. Однако я очень надеюсь, что это – единственный способ для тебя и твоих соотечественников попасть в город… Только в сопровождении хозяев… Надеюсь, что ты будешь так любезен, что передашь мои слова королю Карлу вместе с уважительным поклоном от меня.

– Я тоже рад встрече, князь, и тороплюсь ещё раз выразить тебе своё уважение, несмотря на неласковый приём, мне тобой оказанный. Но я тоже понимаю ситуацию, и не держу на тебя обиды, как и тебя прошу не держать обиду на меня. А привели к тебе дела, которые разрешить можешь только ты, используя свою княжескую власть.

– Я слушаю тебя, уважаемый граф.

– Мы будем разговаривать здесь?

– Сегодня не слишком ветрено. И на мосту ветра не заметно. Я думаю, что мы можем поговорить и здесь.

Бравлин откровенно не желал пускать графа Оливье за ворота, из чего граф сразу же сделал вывод, что там, за воротами, припасён для любого противника какой-то сюрприз. И Бравлин, как любой полководец, справедливо считает, что сюрприз перестанет быть таковым, если противник будет о нём знать заранее.

– Пусть будет так… – кивнул Оливье, и улыбнулся. Однако после улыбки слова его зазвучали твёрдо и вполне серьёзно. – Я хочу высказать тебе, князь, претензию от имени своего короля и от себя лично, поскольку я командую частью королевской армии, и именно эта часть сегодня понесла потери. Причем, все потери такого рода считаются незапланированными.