– Вы не заметили никаких следов на теле, которые свидетельствовали бы о физическом насилии, – утвердительным тоном произнес коронер.

В зале явственно ощущалось всеобщее неодобрение поведения Мелинды.

– На плечах были едва заметные красные пятна, – каким-то усталым голосом сказал доктор Франклин, – но они могли появиться, когда его вытаскивали из бассейна. Или когда мистер ван Аллен делал ему искусственное дыхание.

Коронер Уолш утвердительно кивнул:

– Я видел эти следы. Ваше мнение, очевидно, совпадает с моим. И насколько мне удалось установить, на голове отсутствуют кровоподтеки.

– Это так, – сказал доктор Франклин.

– А содержимое желудка? Не могло ли оно вызвать судорогу, есть ли, по вашему мнению, какие-либо указания на то, что это была судорога?

– Нет, думаю, не могло. В желудке находилось минимальное количество пищи – сэндвич, возможно съеденный на вечеринке. Ничего такого, что могло бы вызвать судорогу. Но причиной судороги может быть не только еда в желудке.

– Алкоголь? – спросил коронер.

– Не более четырех десятых промилле. То есть четыре десятых миллилитра на литр крови.

– Это не должно было вызвать никаких проблем, – сказал коронер.

– Конечно нет.

– Тем не менее вы полагаете, что смерть мистера де Лайла наступила в результате случайных обстоятельств?

– Да, – сказал доктор Франклин. – Я убежден в этом. Конкретная причина смерти – утопление.

– Умел ли мистер де Лайл плавать? – спросил коронер у присутствующих.

Сразу никто не ответил. Вик знал, что де Лайл плавал плохо. Хорас и Мелинда заговорили одновременно:

– Судя по тому, как он…

– Уж чтобы ко дну не пойти, он точно умел плавать! – Мелинда обрела дар речи, причем довольно громогласной.

– Мистер Меллер, – сказал коронер.

– Судя по тому, что я успел увидеть в бассейне, плавал он не очень хорошо, – осторожно сказал Хорас. – Не знаю, имеет ли это отношение к тому, что произошло, но он крепко держался за край бассейна, будто боялся отпустить его, и, как сказал мистер ван Аллен – и подтвердил мистер Коуэн, – мистер де Лайл говорил, что вода показалась ему холодноватой. – Хорас недобро покосился на Мелинду.

– Никто из вас не слышал криков? – продолжил коронер.

– Нет, – ответил хор голосов.

– Миссис ван Аллен? – обратился коронер к Мелинде.

Она теребила на коленях белые перчатки и в упор смотрела на коронера.

– Нет – но на кухне было шумно, мы бы все равно ничего не услышали.

– Не так уж и шумно, – недовольно возразил Фил. – Музыку мы выключили. Если бы кто-нибудь кричал, мы бы услышали.

Мелинда повернулась к Филу:

– Если человека внезапно уволокли под воду, никто не услышит, как он кричит!

– Мелинда! – в ужасе воскликнула Мэри Меллер.

То, что происходило в течение следующих нескольких секунд, Вик наблюдал с какой-то странной отрешенностью. Мелинда, привстав, выкрикивала коронеру то, что думает, и, глядя на ее насупленный профиль и сжатые кулаки, Вик восхищался ее храбростью и откровенностью – а он-то думал, что их в ней нет. Мэри Меллер нерешительно шагнула к Мелинде, но Хорас мягко вернул ее на место. Узкое красивое лицо Фила помрачнело. А доктор Франклин, скрестив руки на груди, продолжал смотреть на Мелинду ван Аллен с холодным презрением, возникшим из-за ее сумасбродных требований и претензий к его врачеванию после рождения Трикси.