– Инцидента? Ты серьезно? – возмутился Диего.

– Да брось выпендриваться, ты же прекрасно понимаешь, что Шелдона пугает не потеря денег, а пропажа документов. Именно за ними он и послал Малвейни. Его подручный вернулся ни с чем, так что он не станет отчитываться о случившемся руководству, по крайней мере пока считает, что причина нападения на него имеет исключительно личный характер. Пока о нашей атаке не узнали все, что дает нам немного времени.

– Допустим. Но что, если близнецы или счастливые бенефициары нашей «вендетты» расскажут о ней?

– Тогда у Шелдона будет еще больше причин сидеть тихо, иначе станет козлом отпущения. Потеряет работу и все свои привилегии. Как в шахматной партии – мы зажали слона, и теперь, если он сдвинется с места на одну клетку, подставит под удар своего короля.

– Если бы мы были в шахматной партии, под ударом оказались бы два слона, вернее, осла, так что позаботься о том, чтобы дело не зашло дальше.

– Ладно, я буду очень бдительна, не стану возвращаться к себе, я даже остановлюсь в другом квартале, если тебе так будет спокойнее.

– А почему бы нам не поменяться ролями? Я полечу в Лондон, а ты в Берлин.

– Можно… если бы я учила немецкий вместо итальянского, если бы ты работал в моем агентстве и если бы ты мог вместо меня проникнуть в офис «Дейли тайм» и воткнуть отравленную флешку наших друзей… Короче, слишком много «если». Перед тем как ехать в Лондон, я попытаюсь убедить Витю не публиковать сообщение для прессы.

Диего подошел к сестре.

– Ну что еще? – спросила она, посмеиваясь.

– Ты никогда не изменишься.

– А почему ты хочешь, чтобы я изменилась?

– Не изображай святую простоту, я тебя видел.

– Было бы странно, если бы ты меня не видел. Ты меня прямо-таки сверлишь своим пронзительным взглядом, тебе явно нужно сказать мне что-то важное.

– Я видел, как ты целовала Алика.

– А… – Она вздохнула.

– Вот именно, а. И зная тебя, я не удивлюсь, если ты увлеклась Витей.

– Что ты несешь!

– Он с тебя глаз не сводит с тех пор, как мы приехали, краснеет, когда с тобой говорит и нервничает, когда ты к нему обращаешься, ни за что не поверю, что ты этого не заметила. А в тех редких случаях, когда мужчина тебя волнует, ты делаешь все, чтобы от него отдалиться, так что ты бросилась в объятия его брата, чтобы не рисковать.

– Ты психоаналитик или ресторатор?

– Просто твой брат.

– К твоему сведению, это Алик меня поцеловал, – заявила Корделия, избегая его взгляда.

Диего коснулся ее щеки.

– Нет ничего плохого в том, чтобы любить. Попробуй как-нибудь. Если тебе повезет, может быть, найдешь счастье.

– Как ты после смерти Альбы?

– Я был безумно счастлив с ней, и память о ней до сих пор делает меня счастливым. Пусть я ее потерял, но ведь мог и никогда с ней не встретиться, а это было бы куда печальнее. А теперь с Флорес я снова учусь счастью, и это самое прекрасное, что со мной случалось за последние годы. Мы же не будем хакерами всю жизнь… Ну или, по крайней мере, не будем только ими. Я просто советую тебе немного подумать о себе.

– Жить с Витей… в Украине… в этом проклятом доме?.. Ты серьезно?