– Тогда это хорошая новость, наверное, она хотела избавиться от слежки, а раз она была в нескольких километрах от греческой границы, вероятно, она ее уже пересекла.

– Нет, тогда бы она подала хоть какие-то признаки жизни! Если на нее охотятся турки, у нее мало шансов выбраться из страны. Надеюсь, она хотя бы не попала к ним в лапы.

– Вечно ты думаешь о худшем, – отозвался Алик.

– Можем полететь в Стамбул, в семь вечера есть рейс. Там возьмем машину напрокат и через час будем в Эдирне.

– А потом?

– Найдем Майю и вывезем ее.

– Ты что, правда собираешься выбраться из дома? – удивился Алик. – Ты же не выезжал никуда уже…

– Не надо мне напоминать, сколько я тут уже торчу. Ты столько лет меня этим попрекаешь, не тебе меня теперь отговаривать! – взвился Витя.

– Ради того, чтобы увидеть, как ты выйдешь из этой чертовой домины, я бы даже согласился проделать весь путь до Эдирне на машине. Но заявляться в этот городок посреди ночи не слишком разумно. И потом, подумай – что, если Майе удалось пересечь границу и она попытается связаться с нами или приедет сюда, пока нас нет?

– Илга ее встретит и сообщит нам.

– Ну хорошо, – сдался Алик, – дадим ей еще один вечер, так у нас хоть будет подготовиться к этой операции. Полетим завтра, займись покупкой билетов и найди нам отель в Эдирне… с таким номером, до которого мне не придется тащить тебя на руках.

– Ты мог бы сказать проще – с номером, адаптированным для инвалидов, – буркнул Витя.

– Знаю, но мне не хотелось так говорить, – парировал Алик и удалился.

– Не забудь взять из сейфа пару «йес-карт»[3], нам понадобятся турецкие лиры.

Корделия смотрела, как брат собирает вещи.

– Ты рад, что вернешься к Флорес?

Диего не ответил.

– Можно узнать, чему ты улыбаешься?

– На самом деле ты хочешь узнать, грустно ли мне с тобой расставаться.

– Судя по твоему виду, не слишком.

– А что это меняет? Ты все делаешь по-своему. Возвращаться в Лондон в одиночку глупо, я бы даже сказал, безответственно с твоей стороны, – высказался Диего, закрывая сумку. – Пообещай мне хотя бы, что не сунешься в квартиру.

– Если ты так настаиваешь, – ответила Корделия с делано сокрушенным видом. – Но ты так здорово врезал Малвейни, что я сомневаюсь, что он все еще там рыщет.

– А я сомневаюсь, что Шелдон оставит тебя в покое после того, что мы ему сделали. Он наверняка попытается поймать тебя во что бы то ни стало. Не следует недооценивать противника. Ты стащила у него портфель с пятьюдесятью тысячами фунтов и компрометирующие документы, а несколько дней спустя с его счета улетучились пять миллионов; если он не сложит два и два, он полный идиот, в чем я сомневаюсь еще больше. Шелдон сумел выследить тебя и в первый раз, я не хотел об этом говорить при остальных, сама догадываешься почему, и я удивлюсь, если Матео не сделал те же выводы, что и я, он ведь такой параноик.

– Какие выводы?

– Шелдон подозревает, что ты действовала не в одиночку, а это значит, что все мы в опасности.

Корделия прошлась по комнате. На сей раз вид у нее был по-настоящему озабоченный.

– Если он и правда соотнес эти два инцидента… – пробормотала она.