– Не совсем плохи. Но я нахожусь в таком состоянии… как это у вас в пилотировании называется? Точка принятия решения, кажется так?

– Совершенно верно, – подтвердил Разведов.

– Вот именно в ней и нахожусь, – задумчиво кивнула Глафира.

– Смотри, – подбадривая ее, взялся объяснять Трофим, – есть в математике такое понятие, как «точка экстремума». Это некая точка, проходя через которую, функция или знак меняется на минусовую или плюсовую. То есть точка перехода. В пилотировании тоже есть подобные точки экстремума, в которой у самолета есть только два выхода – свалиться вниз, в штопор, или вытянуть вираж, – показал он ладонью проход самолета через такой вот экстремум. – Чем более опытный пилот, чем больше у него налета, тем ближе к этой точке он проводит самолет перед виражом. И знаешь, чем ближе ты подошел к этому самому экстремуму или в идеале вообще прошел через него, тем эффектней, зрелищнее, мощнее и чище выходят вираж и фигура пилотажа. – Он взмахнул рукой, показывая траекторию полета и переворота, и медленно опустил ее, положив ладонь на щеку Глафире. – Так может, оно и хорошо, что ты подошла так близко к экстремуму своей постановки и твой выход из нее получится неожиданно ярким, чистым и мощным? – улыбнулся он ей.

Пораженная его словами, Глафира посмотрела на Трофима и, не в силах подобрать слова, наклонилась и поцеловала в губы благодарным, почти дружественным поцелуем.

– Ты гений, – оторвавшись от его губ, прошептала она, близко-близко заглядывая в его глаза.

– Есть у меня еще кое-какие сомнения на этот счет, но тебе видней, – усмехнулся Разведов.

– Определенно гений. Ты сказал такую потрясающе верную вещь. Ты помог мне сейчас необычайно, подтолкнул к неожиданному решению.

– Я рад, – признался Разведов и спросил: – А твоим тонким настройкам не повредит, если мы вернемся в постель и ты их там как-нибудь понастраиваешь, а? А то становится холодно и комарье зудит.

– Думаю, не повредит, – со всей серьезностью ответила Глаша и спросила: – Ты поедешь завтра со мной?

– Конечно, поеду, – даже удивился вопросу Трофим.

– Мне нужна будет твоя помощь в одном деле. И поддержка во всех остальных делах.

– Я весь твой, распоряжайся. – Перехватив ее поудобнее, Разведов поднялся с кресла вместе с Глашей в руках.

Поехали не на Глашином джипе, а на служебной машине, которую выделил в пользование семье Игорь.

– Мне надо, чтобы ты сделал одно дело, – поясняла Глафира, усаживаясь на пассажирское сиденье, предоставив рулить Разведову. – И проще всего, если ты будешь мобилен. А в страховку этой машины ты внесен, так что можно спокойно кататься. Но сначала отвези меня в одно место. – И попросила: – Только ты ничему не удивляйся и ни о чем пока не спрашивай.

– Слушаюсь, мой генерал, – отшутился Разведов, устраиваясь за рулем и регулируя водительское кресло под себя. Завел машину и посмотрел на Глашу. – Жду дальнейших распоряжений.

– Вперед, – решительно произнесла она.

Как и накануне, Глафира позвонила Верочке, поручив провести половину репетиции без режиссера и пообещав непременно быть к обеденному перерыву.