Алекс посмотрел на серебристую макушку, устроившуюся у него на плече. Он и не заметил, как Лея откинулась ему на грудь, подложив ладонь под щеку.

– Согрелась?

– Да, – пробормотала она, зевнув, как котенок.

– Спи, на сегодня достаточно откровений. – Алекс всего секунду колебался, не зная, куда деть руки, потом обнял ее. Так ведь теплее…

Жарко. Его дыхание обжигало кожу, а жадные руки сжимали бедра, разводя их шире. Поцелуи, яростные, настойчивые, а губы такие мягкие и нежные. Их тела переплелись в древнем, как мир, танце, а сладкие стоны смешались, откликаясь на каждое движение. Всё плыло перед глазами, оставив только голую страсть, дикую, животную, неприкрытую. И шепот в голове: Инэра, Инэра…

Лея резко открыла глаза, не сразу сообразив, где она. Огромное чудовище, пещера, Алекс. И она снова лежала на нем, уткнувшись носом ему в шею. Алекс пах мужчиной, терпко и крепко, но не неприятно, наоборот, волнующе.

Лея осторожно, чтобы не потревожить его сон, поднялась – у нее жутко затек бок, – но не спешила полностью встать, воспользовавшись возможностью рассмотреть Алекса. Когда она еще будет так близко, а он – так спокоен. Густые светлые волосы с золотистыми всполохами в глубине, ровный нос, твердая линия губ, выступающий волевой подбородок, чистая кожа и небольшая щетина на нижней половине лица – Лея оценивала его критически, беспристрастно. И снова пришла к выводу, что Алекс привлекателен. А еще он был высок и крепок. Женщины в гареме Мерадеса, большую часть жизни проводившего в военных походах, из которых привозил новых гурий и проводил с ними время до следующей войны, просто разорвали бы Алекса. Их были сотни, и каждая – опытная одалиска, скучающая без мужской ласки, а если мужчина еще и не обделен статью и силой, то живым ему оттуда не выйти. Выпьют досуха. Но мужчинам, кроме повелителя, в гарем вход закрыт, поэтому там и процветают утехи между девушками.

Лея осмотрелась. В пещере стало светлей и теплей. Утро. Хотелось пить и справить нужду. Лея хотела подняться, но нога соскользнула с камня, разбудив Алекса. Он сонно моргнул – взгляд хмельной, без привычной напряженности – и обнял ее, скользя пальцами по обнаженной коже спины, перетекавшей в невесомую ткань платья. Железными тисками сомкнул руки на ее бедрах и вдавил в себя, болезненно простонав, словно его мучило что-то и только она, Лея, могла ему помочь. Она и сама ощутила неясное томление и слабость, но с испуга уперлась ему в грудь, страшась своих чувств.

Алекс и сам, полностью проснувшись, нахмурился и, сняв ее с себя, встал. Он потянулся – у него каждый мускул затек, словно спал на голых камнях. Черт, да он и спал на голых камнях! Но, что удивительно, совсем не замерз. Наоборот, в какой-то момент ему стало так душно, что даже сон ушел. Везде, где их с Леей тела соприкасались, был пожар. Алекс даже испугался, что она простудилась в своем тонюсеньком платье, но нет. Ее кожа была приятно теплой, а сон – крепким.

– Я схожу, осмотрюсь, – сухо проговорил Алекс, глядя на расщелину над головой – немного подтянуться, и на поверхности.