– Ты как? Ушел рано. Гленни закрывала бар.

Алекс продолжал хмуро пялиться на звезды, возможно, разгадка там, а он не видит.

– Эй, – Миго легонько потрепал его по плечу. – Всё нормально?

– Не знаю, – не поворачивая головы, ответил Алекс. – Мне так паршиво и тревожно.

– Это из-за…

– Нет. Что-то другое. – Он снова взглянул на немое, посеребренное небо. Где-то там Лея. Возможно, тоже грустит, глядя на звезды…

Но она не смотрела. Она в муках рожала ему сына.

– Еще немного, госпожа, – успокаивала лекарка. – Головка показалась. Вдохните глубже, затем толкайте.

Воспаленное, измученное лицо Леи с налипшими на мокрый лоб волосами было обращено в стену, а глаза, казалось, не видели, что творится вокруг. Но она слышала и чувствовала, всё еще чувствовала, хотя давно потеряла счет времени: прошел час или целая ночь?

– Тужьтесь, госпожа, тужьтесь!

Лея сжала зубы, унимая рвущийся изнутри крик, и, собрав остатки сил, что есть мочи надавила. Боль разорвала изнутри, вышибая дух – она обессиленно упала на подушки. Только настойчивый голос лекарки не давал упасть в спасительное небытие

– Еще немного, госпожа, головка вышла, совсем немного.

– Не могу, – выдохнула Лея.

– Терпите и тужьтесь!

– А-аа! – закричала Лея, кровью и болью давая жизнь младенцу, вторя его громкому крику.

– Мальчик, – улыбаясь проговорила лекарка и, перерезав пуповину, отдала его в руки Айме, не отходившей от своей благословенной госпожи. Та завернула его в расшитую золотыми и серебряными нитями пеленку, протерла личико и, убрав слизь из крохотного ротика, подала царице.

– Госпожа моя.

Лея открыла глаза, борясь с навалившейся усталостью и, слабо улыбнувшись, шепнула:

– Александр.

– Он будет воином! Как и его отец, – предрекла судьбу одна из старших женщин, присутствовавшая при родах. На этих словах Лея отдалась забвению, сном и покоем залечивая раны на теле, а духом улетая к мечтам и грезам, в которых был он.

Алексу в какой-то момент просто стало легче дышать, но грусть не ушла – она навсегда теперь с ним. Он поднялся и тоже пошел спать. Завтра новый день, который, возможно, принесет облегчение его сердцу.

А дни бежали стремительно: вот уже начались испытания на людях. Вакцина показывала превосходные результаты: если вирусу и удавалось преодолеть защитный барьер, то протекала болезнь в легкой форме, а побочные действия были сведены к минимуму. Скоро должно всё случиться. Мир уже меняется, главное, не останавливаться! Алекс не знал, как это произойдет: может время «догонит», и он проснется другим человеком, а может, наоборот, его не станет – останется только тот мальчик, десятилетний Алекс, который проживет его жизнь, без лишений и смертей.

В последнее время он всё чаще думал о себе и ребёнке, которым был. Бил себя по рукам, останавливал на полдороги, отговаривал от встречи.

– Гленни, подменишь меня?

– С удовольствием, босс, – подмигнула она, протирая высокие пивные стаканы.

– Я ушел.

Алекс, спустя месяц пребывания в Вашингтоне, от безделья чуть на стену не полез, поэтому решил занять себя: не без помощи отца взял управление баром деда. Алекс смутно помнил, что тот постоянно жаловался на убыточность и хлопотность бизнеса, а потом инсульт – паралич левой стороны. Бар «Пеликан» продали в том, другом прошлом, а в этом Малколм предложил Алексу взять на себя управление. Они можно сказать наладили отношения: Алекс больше не испытывал ненависти к нему, но по-родственному близки они, увы, не стали.