— Дъоши, скажите, вы любите Лаллику? — решила перейти к «тяжёлой» артиллерии.

— Конечно, люблю! Сам Вечный Лес благословил нашу пару, наградив одинаковыми татуировками-браслетами.

Ларк гордо выпятил грудь и взмахнул кистью, показывая причудливую тонкую вязь на запястье.

— Вечный Лес? — Зависла над этим странным словосочетанием. Хм-м-м… интересная у ларков религия. — А что требуется, чтобы он благословил?

— Настоящее искреннее желание. И не «он», а «они». В деревьях обитают духи предков. Когда пара приходит и обращается за благословением, духи заглядывают в души просящих. И если желание обоюдное и сильное, то они награждают отметкой.

— То есть, если остриженного ларка и девушку приняли бы духи Вечного Леса, то вы, Дъоши, не возражали бы против такого союза?

— Такому не быть никогда! Ларчанки и так редко связывают себя обязательствами, а чтобы с отстриженным…

— И всё-таки? — уточнила, прищурив глаза.

Плечи Дъоши как-то незаметно опустились, он тяжело вздохнул.

— Не возражал бы. Это не было бы нарушением традиций, ведь сами духи одобрили такой союз. Но, девочка, повторюсь, это невозможно. Хотя бы просто потому, что Ашенторна изгнали с Ларка.

Задумчиво кивнула, принимая такой ответ, и перевела взгляд с акитту. Оушен как раз отловил уже целых семь особей с изумрудной чешуёй.

— Вот, самые шустрые, — отчитал он, передавая мне контейнер с крышкой. Говоря «шустрые», он, конечно, преувеличил. Несчастные аккиту еле-еле шевелили плавниками и устало разевали зубастые рты в тщетных попытках найти еду. — Но учти, если захочешь сварить суп, то надо будет их убить и разделать. Мясо достаточно вкусное, хотя костлявое, а вот чешуя очень прочная. Её берут лишь наши клинки.

— Да-да, я в курсе. А чем их кормят?

— Кормят?! — хором озадаченно повторили мужчины.

Кивнула.

— Кровью, костями и мясом… всем, что имеет животное происхождение.

Снова кивнула, взяла клинок у Оушена и прежде, чем раздалось очередное синхронное «стой!», резанула себя по ладони.

— Зачем ты это сделала? — ужаснулся владелец каюты.

— Сказала бы, что хочешь накормить, мы поделились бы своей кровью, — прицыкнул языком Дъоши, осуждающе глядя на меня.

Слегка смутилась. Признаться, мне как-то даже не пришло в голову, что можно попросить кого-то порезать руку ради того, чтобы накормить хищных рыбок.

— Да ладно, это же теперь мои акитту, — пробормотала смущённо.

Просунула ладонь в контейнер, крепко сжала в кулак, чтобы несколько алых капель упало в воду и, прежде чем хищницы очнулись, захлопнула крышку.

— И всё-таки Дъоши прав. Не дело женщине брать в руки оружие. Дай посмотрю на рану. — Оушен протянул руку вперёд, а я резко отпрянула, сжимая ладонь.

Может, для ларков зализывание ран и является обычным делом, но для меня это что-то интимное. Ещё одна вещь, которая радикально различает менталитеты людей и ларков. Ну не могу я дать постороннему мужчине касаться меня языком! И пускай в глазах ларков я буду казаться странной, в моих — это почти что измена.

— Спасибо, но не стоит. Когда Ашенторн освободится, я попрошу его помочь с этой царапиной.