Алешу все еще била дрожь, но он, превозмогая ее, рассказывал:

— Полицаев расколошматили вдрызг… И который меня схватил, лежит убитый… Сам видел… Захватили склады и продукты людям стали давать… А что дальше было — не знаю. Я ушел, потому что боялся — вы тут подумаете, что со мной что-нибудь случилось…

— А с тобой ничего не случилось, — сказал, покачав головой, майор Млынский.

— Ну а что, я же здесь…

Кроме Млынского, Ерофеева и Алеши в сторожке были еще Хват, Горшков и Бондаренко. На лавке лежало пальтишко Алеши с распоротым плечом. Маленький белый пакетик был в руках у майора.

Хват разглядывал карту.

— Значит, это в Tapaceвичах, говоришь? — спросил он Алешу.

— Да…

— Смотри, лихие ребята в этом отряде «За Родину», — сказал Горшков.

Ерофеев потряс баклажку со спиртом.

— Товарищ майор, может, внутрь ему дать немного? Никак не согреется.

— Растирай, Ерофеич, растирай как следует. — Майор встал, взъерошил Алеше волосы и, уходя, сказал: — Молодец, сынок…

— Я все равно бы убег, — вдогонку ответил паренек.

Млынский спустился в подвал под сторожкой. Подкрутил фитиль лампы над столом. Он старался не шуметь, потому что на лавке у рации спала, с головой укрывшись шинелью, Наташа.

В пакетике, который принес Алеша, был листочек с шифрованным текстом и маленький прямоугольничек из целлофана. Под сильным увеличительным стеклом отчетливо стало видно карту, на которой генерал Шварценберг карандашом отметил квадрат 27.

Млынский склонился над Наташей, осторожно тронул ее за плечо.

— Наташа…

Квадрат 27 был отмечен на оперативной карте командующего фронтом генерал-полковника Ермолаева. В его кабинете находился начальник разведуправления генерал-майор Елисеев, который докладывал:

— Разные источники подтверждают сообщение об усиленном внимании фон Хорна к квадрату 27: из тридцати дивизий, прибывших за последние месяцы, пять пехотных и три танковые дислоцированы в этом сравнительно небольшом районе… в котором, кстати, серьезных оборонительных сооружений у противника нет.

— Достоверно известно, что нет? — жестко спросил Ермолаев.

— Ни агентурой, ни авиаразведкой не зафиксировано, товарищ командующий. Не обмечены они и на карте фон Хорна.

— Где фотокопия карты?

— Млынский только что получил эту пленку. Если ночью будет погода…

— Плохо, генерал! — прервал его Ермолаев. — О чем мне докладывать в Ставку? О том, что ждали погоды?.. Мне нужны факты: номера частей и соединений, их дислокация, расположение укрепленных линий противника… Но главное — знать, почему фон Хорн готовит кулак на этом пятачке. Дайте задание майору Млынскому определить, чем располагают немцы в этом якобы не укрепленном районе. Пусть действует всеми средствами, вплоть до разведки боем! Срочно перебросьте ему боеприпасы, медикаменты и продовольствие. Вывезите раненых и пленного подполковника.

— Будет исполнено, товарищ командующий!

Воз с сеном стоял на городской улице около деревянного одноэтажного домика. Маша осторожно стучала в окно. Ее подружка стояла у воза, тревожно смотря по сторонам. На стук Маши выглянул парень и, узнав ее, вышел на крыльцо в накинутой телогрейке.