– Похоже, вы уже обо всем договорились, не дожидаясь меня. Ведь я вам нужен только в качестве прикрытия, не так ли?

– Серж был прав, – вздохнул Кирилл. – Тут только начни. И вот мы уже начали подозревать друг друга.

– Вы уже определили следующую кандидатуру? – спросил Макс после паузы.

– Да, – посмотрел на часы Кирилл. – Но скажем об этом через полчаса, не раньше. А то опять начнешь хвататься за сердце. Я могу воспользоваться твоим сотовым? Правда, разговор будет не для твоих ушей. С любимой девушкой.

Он набрал номер.

– Люся, это я. Скоро выезжаю… Да-да. Встреть меня на Каширке, там, где она пересекается с кольцевой, через полчасика. Красная «девятка», да-да… Ты правильно поняла. До встречи. Целую.

– С каких пор ты стал ездить на отечественных машинах? – удивился Макс. – Насколько я помню, красная «девятка» у Сержа.

– Так оно и есть, – сказал Кирилл, возвращая ему телефон.

Сережа гнал машину в сторону столицы, рассеянно размышляя о состоявшемся разговоре. Ребята явно зарываются. Слишком много на себя берут… Он уже не в первый раз в подобных спорах остается в одиночестве. Думал, хотя бы Жора его поддержит. Все-таки он его когда-то выдвинул. Жора был обычным клерком в Министерств обороны. Сережа поддерживал с ним связь, получал от него необходимую информацию, помогал подтолкнуть или придержать кое-какую документацию. Потом рекомендовал его к «аграриям». Там тоже был нужен свой человек. Потом ввел его в совет серых кардиналов – ССК. Совет серых волков – было бы точнее…

Но сделал все это лишь после того, как по «просьбе наших гостей из солнечной Чечни» стал помощником генерала Тягунова.

Он и не думал на них работать. Так только кое-какая правдоподобная информация, уже потерявшая по срокам свое значение…

Впрочем, это он так уговаривал себя. Боялся за собственную шкуру. Боялся, что заподозрят его в двойной игре, как боялся и донести на них…

А кому скажешь? Патрону? Гэбэшникам? Если увяз уже по уши…

Он улыбнулся, вспомнив, как попал в помощники. Позвонил из бюро попусков министерства. Генерал долго вспоминал, наконец вспомнил.

– А, на Алтае… Уже уволился? Ну заходи, поговорим, несколько минут найду.

Сережа все продумал. Пришел в форме прапорщика, прошел приемную, подмигнул опешившей машинистке или кто она там, вошел без стука и сел без приглашения в кресло.

Тягунов тогда еще не был ни замом, ни помом. Таких генералов, как он, в министерстве – как собак нерезаных. Вся нервотрепка, самая оперативная и черновая работа – на нем. Вот и сейчас у него в кабинете оказалось много народу, ниже майора не было никого, и потому все с изумлением уставились на невесть откуда взявшегося прапора.

Тягунов нахмурился, но воспоминание о том, что когда-то пил с этим нахалом на брудершафт, позволял ему хлестать веничком по ягодицам, привело к неизбежной мысли, что это может стать известным еще кое-кому, если бывшего прапорщика не ублажить.

– Товарищи офицеры, – поднялся Тягунов с места, – прервемся на несколько минут. Совсем забыл, срочное дело… Давайте, что там у вас? – сказал он и нетерпеливо протянул руку к Сереже, когда последний офицер, покидая кабинет, удивленно оглянулся.