Утром она подробно рассказала о случившемся полиции острова, но о женщине-призраке решила не упоминать. Иногда разум просто не выдерживает давления обстоятельств, и ей не хотелось, чтобы все знали, что с ней именно так и случилось.

Рози умолкла. Она смотрела на Паука, словно только что вспомнила, кто это.

– Знаешь, я все еще ненавижу тебя, – сказала она.

Паук ничего не ответил, но на лице его отразилось отчаяние, и он уже совершенно не походил на врача: сейчас он был похож на человека, который позаимствовал белый халат и беспокоится, что кто-нибудь это заметит. А в ее голосе появились мечтательные нотки.

– Только, – сказала она, – когда я была в темноте, я думала, что ты мне помогаешь. Сдерживаешь зверя. Что у тебя с лицом? Оно все расцарапано.

– Это зверь.

– Знаешь, – сказала она, – когда вы вместе, вы совсем друг на друга не похожи.

– Я симпатичней, – сказал Чарли, и Дейзи снова наступила ему на ногу.

– О боже, – тихо сказала Дейзи и добавила чуть громче: – Чарли! Мы с тобой должны обсудить кое-что. Прямо сейчас.

Они вышли в больничный коридор, оставив Паука в палате.

– Что? – спросил Чарли.

– Что что? – переспросила Дейзи.

– Что мы должны обсудить?

– Ничего.

– Тогда зачем мы вышли? Ты же слышала. Она его ненавидит. Их нельзя оставлять вдвоем. Она его уже убила, наверное.

Дейзи посмотрела на него с таким выражением, с каким Иисус мог бы посмотреть на человека, который только что сообщил, что у него, кажется, аллергия на хлеб и рыбу, и попросил по-быстрому приготовить ему салат с курицей: в этом взгляде были жалость и почти бесконечное сострадание.

Она сделала ему знак молчать и подтолкнула Чарли обратно к двери. Он заглянул в палату: не похоже было, чтобы Рози убивала Паука. Совсем даже наоборот.

– О, – сказал Чарли.

Они целовались. Впрочем, эти слова позволят вам предположить, что то был обычный поцелуй, губы в губы, ну, может, даже с языком. Но вы не могли видеть, как он улыбался и как светились его глаза. И еще вы не видели, когда они перестали целоваться, как он стоял: как человек, который только что открыл искусство стояния и знает теперь, как стоять лучше, чем кто-либо когда-либо это делал.

Чарли, обернувшись к Дейзи, обнаружил, что она беседует с несколькими врачами и полицейским, с которым они познакомились накануне вечером.

– Ну, у нас-то он всегда был на плохом счету, – говорил полицейский. – В смысле, откровенно говоря, такого поведения можно ожидать только от иностранцев. Местные, они бы такого никогда не сделали.

– Очевидно, нет, – сказала Дейзи.

– Очень, очень благодарны, – сказал начальник полиции, похлопав Дейзи по плечу, так что у нее лязнули зубы. – Эта дамочка спасла той женщине жизнь, – сообщил он Чарли, в довершение похлопав и Чарли, прежде чем отправиться с врачами дальше по коридору.

– И что тут происходит? – спросил Чарли.

– Ну, Грэм Коутс мертв, – сказала она. – Более или менее. И в отношении мамы Рози надежд они тоже не питают.

– Понятно, – сказал Чарли. Он обдумал ее слова, а закончив думать, принял решение: – Не возражаешь, если я перекинусь парой слов с братом? Думаю, нам нужно поговорить.