– Пойдем, – сказал он. – Пора возвращаться.

Чтобы повидать Рози, Паук пришел в часы для посещений. В руках он держал огромную упаковку шоколадок, самую большую из тех, что были в больничном магазинчике.

– Это тебе, – сказал он.

– Спасибо. Мне сказали, что мама, кажется, выкарабкается. То есть она вдруг открыла глаза и потребовала овсянки. Врач говорит, это чудо.

– Твоя мать попросила еды? Действительно чудо.

Она шлепнула его по руке, но не убрала своей.

– Послушай, – сказала она спустя мгновение, – ты, конечно, решишь, что это глупо, но там, в темноте, с мамой, я думала, что ты мне помогаешь. Я чувствовала, что ты загоняешь зверя. Что если бы не ты, он бы нас убил.

– Гм. Может, я и помог.

– Правда?

– Не знаю. Мне так кажется. Я тоже попал в переделку, и я думал о тебе.

– В большую переделку?

– В огромную.

– Дай мне воды, пожалуйста.

Он подал ей стакан воды.

– Паук, что ты делаешь?

– Делаю?

– Где ты работаешь?

– Да где захочу!

– Думаю, – сказала она, – я могу тут немного задержаться. Нянечки всё рассказывают, как нужны здесь учителя. Вдруг я могла бы помочь.

– Это может быть интересно.

– А ты чем будешь тогда заниматься?

– Ну, если ты останешься здесь, я уж точно найду, чем заняться.

Их пальцы сплелись так туго, словно в морской узел.

– Думаешь, у нас получится? – спросила она.

– Думаю, да. – рассудительно сказал Паук. – А если ты мне наскучишь, я уеду и займусь чем-нибудь еще. Так что не волнуйся.

– О, – сказала Рози. – Я вовсе не волнуюсь.

Она действительно не волновалась. В мягком голосе звенела сталь. Теперь понятно, чем они с матерью похожи.

Чарли нашел Дейзи на пляже, в шезлонге. Он решил, что она дремлет на солнце. Но когда его тень ее коснулась, она сказала:

«Привет, Чарли». Не открывая глаз.

– Как ты узнала, что это я?

– Твоя шляпа воняет, как сигара. Ты не собираешься от нее избавиться в ближайшем будущем?

– Нет, – сказал Чарли. – Я же говорил. Фамильная реликвия. Я собираюсь носить ее, пока не умру, а тогда она достанется в наследство моим детям. Вот. А ты все еще работаешь в полиции?

– Типа того, – сказала она. – Босс сказал, они решили, что у меня нервное истощение из-за переработок, и я на больничном, пока не почувствую себя достаточно хорошо, чтобы вернуться.

– А. И когда это произойдет?

– Не знаю, – сказала она. – Передай, пожалуйста, масло для загара.

У него в кармане лежала коробочка. Он вытащил ее и положил на ручку раскладного кресла.

– Через минутку. Э-э-э. – Он выдержал паузу. – Видишь ли, – сказал он, – один раз мы уже прошли через такое стыдобище под дулом пистолета. – Он открыл коробочку. – Но это тебе. От меня. Точнее, мне вернула его Рози. И его можно обменять на то, которое тебе понравится. На другое. Это наверняка и по размеру не подходит. Но оно твое. Если ты его хочешь. И, гм, меня.

Она достала из коробки кольцо.

– Хмф. Ну ладно, – сказала она. – Если только ты делаешь это не ради того, чтобы получить назад свой лайм.

Тигр рыскал по пещере. Хвост у него ходил ходуном, пока Тигр вышагивал взад-вперед. Во тьме глаза его горели, как изумрудные факелы.