Не сдержавшись, громко шмыгаю носом.

— Тоня, твою мать… — угрожающе рычит Федя, когда стираю со щеки слезу.

Молчу, никак на него не реагируя и утирая рукавом толстовки нос.

Со мной можно только трахаться? Он даже не ухаживал... А за ней ухаживал? У неё лицо такое, будто она местная, мать её, королева. Думаю, ухаживал. Егор тоже за мной не ухаживал. Я считала, что всё это глупости, а теперь думаю, что я дура.

— Блять… — понизив голос, шелестит Федя.

Мои мысленные потоки уже не остановить, как и мои слёзы. Они всё прибывают и прибывают.

— Она моя одноклассница, — вдруг взрывается Немцев, тормозя на светофоре так, что меня бросает вперёд. — Мы встречались.

Молчу, глядя на свои руки и беззвучно глотая слёзы.

— Начали ещё в старшей школе, — продолжает он, срываясь с места. — Взяли перерыв два месяца назад. Я вернулся и собирался с ней встретиться. Поговорить. Но было не до этого, сама знаешь.

Смотрю на него, забыв сделать вдох.

Три года! Он встречался с этой блондинкой три долбаных года!

Она была у него первой? Три года…

Что было на Кипре? Он зализывал раны, пихая свой член во всех подряд?

— Ты её любишь? — выдавливаю я из себя.

— Тупее вопроса придумать не смогла?! — психует он, врываясь на стоянку возле дома.

— Тупее? — смотрю на элитную многоэтажку, срываясь на тонкий крик. — Ты с ней здесь жить собирался? Скажешь, нет? Я видела, там всё сделано для двоих! Для жизни. Ну?!

Сжав руль обеими руками, смотрит перед собой. Молчит, прикрывая глаза, и я понимаю, что попала в точку.

Я тоже имею за плечами опыт отношений. Только я их сразу отпустила. Сразу, как меня бросили. Для меня верность не пустой звук. Как я могу быть уверена в Феде, если рядом с ним маячат вот такие незаконченные отношения? А если бы я не приехала?

Три года…

Они собирались жить вместе, и в случае с Немцевым это не пустой звук, уверена в этом! Я уверена, эта блондинка была для него чем-то нереально особенным! Долбаной первой любовью! Его первой женщиной… это с ней он научился так целоваться?

И я ни черта не святая! Я хочу кричать! Я ревную. Ревную его к ней. К их прошлому. Меня колбасит так, что начинают дрожать руки.

Я хочу услышать от него сама не знаю что. Поэтому несу всё, что приходит на ум:

— Так я — это запасной аэродром? Лекарство от депрессии?

— Твою-ю-ю-ю ма-а-а-ть… — тянет он, запрокидывая голову.

— Отвези меня домой! — выкрикиваю, зачем-то отстегивая ремень. — Я в эту квартиру даже пальцем не ступлю! Зови туда свою... одноклассницу.

— Пздц, женскую логику подвезли? — рыкает он, заводя мотор.

— Скучал? — звеню я в ответ.

— Пристегни ремень!

— Не родился ещё тот мужик, который будет мне указывать, что делать, — шиплю я и, прежде чем он успевает тронуться с места, открываю дверь.

Выпрыгиваю из машины под накрапывающий дождь и, на ходу осмотревшись, несусь в сторону леса и оборудованных детских площадок.

— Меня достали твои бабы! — кричу, не оглядываясь, когда слышу, как за спиной ударяются об асфальт подошвы его кроссовок.

Несмотря на весь этот винегрет в моей голове, я бы убила его, если бы он за мной не пошёл. Если бы он не пошел, я бы собрала Адель и уехала домой прямо сегодня. И никогда бы не вернулась в его любимую глухомань!