Забив тележку, тащу его в текстильный отдел, потому что мне, как и любому нормальному человеку, удобнее функционировать в трусах и сквозняки между ног — это развлечение на любителя.

— Как тебе такие? — поворачиваюсь к Феде, держа в руках хлопковые трусы с отпечатком кошачьей лапки в самом интересном месте.

Опершись локтями на ручку тележки, усмехается. Выпрямившись, снимает маленькую вешалку у меня над головой и рассматривает трусы с чебурашками, после чего молча бросает их в корзину.

— Мы точно не в детском отделе? О, какие милые! Возьмём?

Демонстрирую Феде набор повседневного нижнего белья с собаками корги в женском и мужском варианте. Это серьёзно кто-то носит?

— Я это не надену, — чрезмерно серьёзно предупреждает он, будто эти трусы угрожают его чести и чести его предков.

— Ты что, сноб? — смеюсь я, перебирая стопки и хихикая. — Я никому не скажу. Никто не узнает. Так что?

— Не-а, — отвечает рассеянно, глядя куда-то поверх моей головы.

— А если я попрошу? — обнимаю его за шею, встав на цыпочки.

Его глаза опускаются на меня, а потом снова смотрят за мою спину. Из них пропадает всё веселье. Обернувшись, не вижу ничего примечательного.

— Я умею просить, Феденька, — тяну к себе его голову, прижимаясь губами к его скуле. — Может, мне просто с трансформерами поискать? Бамблби там, Оптимус?

Плечи Феди под моими пальцами напрягаются, и я оборачиваюсь опять, только на этот раз вижу в паре метров от нас застывшую в проходе парочку покупателей. Девушка, с виду наша ровесница, и женщина, судя по всему, её мать. Они обе блондинки и сходство между ними семидесятипроцентное.

И они обе смотрят на Федю, хотя женщина пытается отвести глаза. А вот девушка смотрит на него так, что я чувствую себя третьей лишней, потому что Немцев смотрит на неё так же...

Напряженно. Сжав челюсти и нахмурив широкие брови.

Замолкаю и стекаю с его шеи, бегая глазами от одного к другому.

— Привет… — говорит блондинка, метнув в меня быстрый взгляд. — Прими мои соболезнования...

— Привет. Спасибо, — кивает Федя, убирая руку с моей талии. — Добрый день, — обращается он к женщине, которая отвечает кивком и сдержанной улыбкой.

— Ты давно вернулся? — спрашивает блонди, снова посмотрев на меня и поджав губы.

— На неделе, — отвечает Немцев.

Смотрю в его лицо, подняв глаза.

Он… просто неисправим. Я клянусь, просто неисправим! Потому что сегодня воскресенье, и его ответ, он вообще ни о чём не говорит. Но мне плевать на это… мне плевать, потому что эта сцена выбила весь воздух из моих легких. Потому что между ними двумя витает такое напряжение, что его ощущаю даже я! К горлу подкатывает внезапный ком, впервые рядом с ним я чувствую себя лишней.

— Ясно… — слышу за своей спиной. — Ну, пока?

— Увидимся, — кивает Немцев.

Кидаю связку трусов в нашу корзину и, обернувшись, холодно смотрю на девушку. Она миловидная. С грудью не меньше трёшки и стройными, обтянутыми джинсами бёдрами.

Смотрит на меня несколько секунд и переводит взгляд на Федю, будто собирается сказать что-то ещё, но в итоге разворачивает тележку и скрывается за стеллажом вместе с женщиной.