Скатывается с дивана и наваливается сверху, придавив мои запястья к полу. Впивается в мой рот своим, жадно присасывается к шее, раскачиваясь между моих ног в сумасводящем ритме.

— Феденька... — хнычу, двигая бёдрами под ним.

Выпустив мои руки, сжимает ладонью грудь. Костяшками пальцев проводит по моей микро-татушке.

Потираюсь о его член, выгибаясь и извиваясь. Я сейчас взорвусь. Мамочки...

— Ф-е-е-едя-я-я...

— Блдь… сейчас… — Возится он, раздирая мои “Провокаторы” пополам!

Одновременно толкается в меня членом и опускает голову к моим возбуждённо торчащим соскам.

Вскрикиваю, впиваясь пальцами в его волосы.

Рычит и проводит по ним языком. Толкается в меня ещё раз, сразу беря какой-то бешеный темп, от которого я кончаю через миллисекунду.

Меня замыкает и свет гаснет.

Федя стонет надо мной, вколачиваясь в моё взбесившееся тело. До того момента, пока сам не замирает. Кончает с тихим рычанием, вжав мои бёдра своими в пол. Цепляюсь за него, потому что потеряла любые ориентиры в пространстве и времени. Через моё тело проходят и проходят импульсы, и я не понимаю: то ли умираю, то ли наоборот!

Через вечность начинаю различать что-то вокруг: жёсткий пол под собой, тяжёлое горячее тело сверху, прерывистое дыхание у своего виска. Запахи. Запах секса и Феди. Наши соприкасающиеся животы. Его. Внутри и вокруг себя. Мягкие волоски у него в паху и внизу живота. Его колотящееся сердце.

Сглатываю, пытаясь смочить высохшее горло, и дрожащим голосом сиплю:

— Немцев… что это было?

Его нос вдыхает и выдыхает воздух, щекоча мой влажный висок. Сделав три медленных глубоких вдоха, так же сипло предполагает:

— Интервью?

Просыпаюсь оттого, что одной стороне моего тела холодно, а второй жарко. Ощущение такое, будто мои бедро, грудь и правую руку засунули в печку. Первое же движение заставляет тихо захныкать. Каждую мышцу в теле покалывает и щиплет, а внутренняя поверхность бёдер вообще горит огнем. Я не удивлюсь, если обнаружу у себя между ног мозоль.

— Чёрт… — бормочу, приподнимая голову и щуря глаза.

Из окна от пола до потолка в комнату сочится серый свет. Мы не задернули шторы, хотя они тут есть. Тяжёлые и дорогущие.

Который час?

Снова роняю голову на плечо Феди, пытаясь проморгаться.

Хозяин этих безумных квадратных метров не шевелится и на первый взгляд не дышит, но его кожа подо мной такая горячая и пахнет божественно возбуждающе…

О нет…

Хватит… На сегодня.

За прошедшую ночь мы занимались сексом трижды. И каждый раз это было как чёртов гормональный взрыв. В третий раз это вообще произошло случайно. Кажется, я наполовину спала. И он тоже. Я просто пошевелилась, и он пошевелился в ответ. А уже через секунду: я на спине, он сверху.

Подтягиваю одной рукой сползающее с нас одеяло, снова разлепляя глаза и накрывая вместе с собой подкачанную голую задницу Феди и поясницу с ярко выраженной границей густого загара.

Улыбаюсь, кусая губу.

Главная новость на сегодня — Немцев спит так, будто здесь один: распластавшись на животе поперек кровати и сгребя руками обе подушки. Мне же предложено сиротливо жаться к нему там, где найду себе место. Не представляю, как он с такими повадками вообще умудрялся существовать в доме своего старшего брата. Даже если не брать в расчёт его монашескую кровать, мне кажется… для него в том доме было слишком людно.