— Прикажи ему убираться! Не подходить…

Но Аделия пожала плечами:

— Боюсь, у меня нет права ему приказать. — Она отступила в сторону зверя, и тот, пройдя мимо, задел ее мохнатым хвостом.

— Прикажи ему, ведьма! — взвизгнул Адэр, и в руке его блеснул нож.

Девушка ахнула, испугавшись за волка, но тот в ту же секунду набросился на мерзавца и повалил его навзничь. Какое-то время Брукса и вовсе не было видно: тело волка подмяло его под себя — но вдруг он каким-то образом извернулся, выпростал руку, и ткнул ножом наугад в мохнатую шкуру.

Аделия закричала, так громко, как никогда в жизни до этого. Ей показалось, острый клинок пронзил ее сердце: так сделалось больно и жарко в груди.

Зверь замер на долю секунду — Брукс как раз поднял голову с довольной усмешкой — а потом… грянул выстрел. От окна, в котором Аделия лишь на долю секунды увидела брата… Комнату заволокло дымом. Она не видела, что сталось с Бруксом — ее волновал только Коллум. Она бросилась к зверю и обхватила его шею руками… Тот был жив, но кровь запятнала белую шерсть и капала на пол.

— Коллум, пожалуйста, — взмолилась она, — только не умирай. Только не так, не теперь! Ты должен немедленно обратиться. — И, нащупав вдруг обод ошейника, потянула его что было силы.

— Сестра, — услышала она голос у себя за спиной, — сестра…

И она закричала, обернувшись с бешеным блеском в глазах:

— Немедленно сними с него его штуку! Я приказываю тебе, Сэмюэль Лэмб. Ты не знаешь, что делаешь…

Тот глядел на нее большими глазами, мушкет дулом вниз висел в его дрожащей руке.

— Аделия…

— Ключ, Сэмюэль, — потребовала она. — Если Коллум умрет, я тебе никогда не прощу, — процедила она сквозь сжатые губы.

Еще секунду, а, может, значительно дольше, они глядели друг другу в глаза, и только тогда молодой человек, вынув ключ от кармана, приблизился к зверю.

— Это оборотень, сестра, — услышала она его тихий голос. — Будет лучше, если он и в самом деле умрет…

— Для кого лучше?

— Для всех.

— Только не для меня. — Аделия через силу сглотнула. — Я люблю его, — призналась она. — Это Коллум Шерман, Сэмюэль, и он вовсе не зверь. Я обязана ему жизнью!

Глаза ее брата распахнулись сильнее, а после он щелкнул замком и отступил.

Аделию откинула прочь ошейник и цепь и снова взмолилась, припав к мохнатой морде с прикрытыми веками:

— Обратись, обратись, умоляю тебя. Ты ведь сам говорил: обращение исцеляет. — И уткнувшись головой в волчий лоб: — Только не оставляй меня, умоляю. Никто никогда не любил меня так, как ты!

Зверь приоткрыл один глаз, и потускневшая радужка вспыхнула золотом. Он дернулся, верно, пытаясь подняться на лапы, но не сумел…

— Ради меня, — прошептала Аделия, глотая соленые слезы. — Ради меня… Лоры… ради всех людей в этом лесу. — Она всхлипнула и, смахнув застилавшие глаза слезы, с новой решимостью: — Ты ведь помнишь, да, почему Бевин избрала тебя? Ты станешь лучшим хранителем, сказала она. Ты сможешь помочь многим людям… Ты… ты просто не можешь уйти, когда в тебе так нуждаются.

И вдруг Аделия ощутила хлопок, такой, как будто внутри ее живота взорвался овечий пузырь, наполненный молоком. Что-то потекло по ногам… Уж точно не молоко. Неужели отошли воды? Бевин предупреждала об этом. Велела сразу же звать повитуху, коли случится такое…