Катя торжествующе замерла.

Ведьма обернулась к Шкоде:

— Возьми Посох!

Тот с опаской глянул на разбросанные вещи. Игла с отломанным ушком воинственно светилась в полумраке, словно предупреждая. Едва он попробовал взять иглу в руки, — тоже получил сильнейший удар.

Его правая рука мгновенно опухла, и он ее прижал к груди и, качая как младенца.

— Сопляк, — гаркнула Ирмина.

Она наклонилась к игле сама, но лишь прикоснулась к ней, как резко отдернула руку — из мертвенно бледных пальцев сочилась кровь и темными каплями падала в пыль.

Игла же взлетела вверх и ловко вошла в хлопок Катиной рубашки, словно показав, кто здесь ее настоящий хозяин.

— А-а-а-а-а! — нечеловеческим голосом завопила Ирмина. — Мой! Он мой! Отдай его МНЕ!!!

— И не подумаю. Ты проиграла, Ирмина.

Мир вокруг Кати изменился. Мрак, поземкой завертевшись у ног ведьмы, зловещими щупальцами стал расползаться по залу, поглощая на своем пути одного за другим почти бездыханных людей, и подбираясь все ближе к Кате.

— Отдай его мне, и я их не трону, — слышала она старушечий шепот ведьмы.

Тьма подползала все ближе, окружая девочку непроницаемым кольцом. Еще короткое мгновение, и Катя оказалась окружена им со всех сторон так плотно, что не видела ничего на расстоянии вытянутой руки.

— Отда-ай, и я отпущу вас всех-х! — змеиным шипением требовала Ирмина.

Кромешная тьма стеной встала перед Катей. Сквозь нее не проникали ни цвета, ни запахи, ни звуки. Единственный живой звук — это биение ее собственного сердца, и злобный шепот ведьмы, раздававшийся в голове:

— Отдай, а то пожалеешь! Их смерть останется на твоей совести. Ты все равно не сможешь жить с таким чувством вины. Ведь они все умрут по твоей вине!

Катя порывисто выдохнула. Червь страха вновь поднимал голову, беззубо скалясь, выворачивая внутренности. Сердце бешено колотилось, пульсируя в висках.

Маленький клочок света, светлый круг под ногами — это все, что осталось реальным. Все, за что можно удержаться, чтобы не сойти с ума. Тьма не могла приблизиться и поглотить ее. Угольно черными змеями карабкалась она вверх, словно по стенкам прозрачной колбы, не в силах проникнуть внутрь.

В чернильной темноте мелькнула синеватая тень. Потом еще одна и еще… Катя судорожно сглотнула, внимательнее вглядываясь в пустоту:

— Только не бояться, — приказала себе.

На границе света и тьмы раздался тихий угрожающий рык.

Внезапно к стене «колбы» прислонилась худая изможденная человеческая ладонь.

Катя вздрогнула и отпрянула.

Тьма дрогнула навстречу, на мгновение приблизившись, но тут же замерла на прежнем расстоянии от Кати: «колба» в итоге не изменила своего размера.

Катя с облегчением выдохнула.

За пределами светового круга движение усилилось: мутный угольно-черный дым закручивался в спирали, слышалось злобное шипение и рык.

На границе света и тьмы появилась еще одна ладонь. С силой надавливала она на прозрачную преграду, хранившую Катю, стенки гудели, подрагивая.

Катя перестала дышать.

Рядом с ладонью появилась другая. Потом третья.

Сумрачные, синевато-серые тела приближались к ней, громоздясь и толкаясь. Звериные оскалы, пустые голодные глазницы, костлявые ключицы.