— А отчего ты кричала не своим голосом, как мы здесь очутились?

Катя внимательно посмотрела на ребят: Ярослава, серьезная и собранная, Енисея и Олеб, готовые в любой момент принять удар, улыбчивый Истр — ее новые друзья, без которых она уже не представляла своей жизни. Которые стали уже ЕЕ, родные и близкие люди. И вот они оказались здесь по ее вине.

Могли сейчас ужинать в Аркаиме, есть вкусные лепешки тетушки Мартены. А они здесь.

И надо как-то отсюда выбираться.

— Значит, так, — в голосе Кати послышалась твердость. — То, что вы здесь оказались, запретный знак, все это проделки ведьмы Ирмины. Той смой, что идет за мной из самого Красноярска….

— Откуда? — мальчишки переглянулись и посмотрели на Енисею и Ярославу.

— Катя будет жить через много-много лет, в городе Красноярке, — кратко пояснила Енисея. — Мы не успели вам рассказать.

— Ну, конечно, так собирались, что не успели, — скептически отозвался Истр и поправил пояс. Олеб с сомнением уставился на Катю.

Катя кивнула и продолжила:

— Не знаю как, но она смогла выйти из зеркала сегодня, я ее видела, говорила с ней. Здесь…

У Ярославы округлились глаза, Енисея и ребята оживились:

— Как «здесь»?

— Она из своего зеркала вышла… Потом заставила посмотреть тот день, когда исчезла мама, — Катя снизила голос до шепота. — Я видела, как мама тем утром положила в шкатулку моток с нитками. Более того. В шкатулке или указатель, где находится Посох, или вообще он как-то спрятан там, в шкатулке.

— Да ну?

— Совершенно точно. Ирмина его чувствует.

Енисея побледнела. Кажется, она первая поняла, что значат Катины слова:

— Так мы принесли сюда ее…

— Тссс. Надо выбираться отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Истр внимательнее огляделся:

— Не получится. Это мешок какой-то каменный. Ни выхода, ни входа… Можно, конечно, мечами прорубить стены каменные. Но это долго. И шумно.

— Переход сделаем, — с готовностью отозвалась Ярослава, но Олеб только головой покачал:

— Место заговоренное, — она кивнула в сторону повисшего над их головами чахлый светящийся шар. — Вон, светозара и то едва сделали. Не знаю, как вы, а я совсем в нем Силы не чую. Темным мороком не пройдем, точно вам говорю.

Ярослава хотела что-то возразить, но Катя остановила спор:

— Выход есть. Ирминины головорезы как-то отсюда вышли, и, — она огляделась по сторонам и снизила голос до едва различимого шепота, — раз уж вы принесли сюда шкатулку, не воспользоваться ли Алатырем?

Ребята переглянулись:

— Оно, конечно, здорово, — высказал общее мнение Олеб, — только как? Мы не знаем, как его открыть, чтобы он дорогу показал…

Катя выразительно посмотрела на друзей:

— Мне кажется, он сам подскажет, как. Только покараульте меня, чтоб Ирмина не сцапала меня…

И она уселась на пыльный холодный пол, скрестив ноги в позе лотоса, достала из шкатулки камень василькового цвета.

Ребята ее окружили. Достали и приготовили мечи.

Катя закрыла глаза.

На груди светились бусы Истра, на талии пестрой голубой лентой вился пояс, подаренный Ярушкой, на пальце — зачарованное кольцо, а вокруг нее по эллиптической орбите медленно, как во сне, с легким гулом проплывали искры всех цветов радуги. По темному подвалу, тускло освещенному светозаром, медленно расползался дымок январских морозов.