Енисея повела плечом.

— Просто. Хочу, чтоб знала ты.

Ярослава помолчала. Енисея тоже ничего не говорила, в темноте было слышно ее ровное дыхание.

— А почему «нет»? Не люб он тебе?

— Люб. Только как понять ему, что не быть нам вместе?! — едва слышно прошептала Енисея и отвернулась. А Ярушка, так и продолжила сидеть, поджав под себя ноги и наблюдая, прислушиваясь к удаляющейся грозе.

Они вышли через западные ворота. Стражники, оставленные сегодня на службе, сердито поглядывали с дозорной вышки на толпу мужчин, женщин, стариков и детей, спешившую из города.

— Ребята и Енисея уже там давно, наверно, — Ярушка, вытягивая шею, смотрела через головы прохожих, стараясь разглядеть товарищей. — Пока мы твою яишню варганили.

— Яруш, ну, хватит меня пилить. Вкусно же было! — Катя зажмурилась, глядя на яркое, еще и не палящее солнце.

От реки тянуло ночной прохладой, пахло клевером. Радужные бабочки покачивались над длинными стеблями, улетая подальше от людей вглубь полей, деловито жужжали пчелы, а над головой вертелись назойливые оводы. В воздухе пахло радостью и ожиданием сверхъестественного.

«Или это только мне кажется?» — мелькнуло у Кати в голове. Дело в том, что люди, чинно и важно следовавшие с ней одной и той же дорогой, не были возбуждены. Скорее даже наоборот, они были спокойны и сосредоточенны.

— А коли места сейчас не хватит? — продолжала ворчать Ярослава. — Сама ж потом страдать будешь, что ничего не видать и ничего не понять.

— Так если ты мне не говоришь, что за состязания у вас такие, и отчего народ серьезный смотреть на них идет, как мне что-то понять?!

Ярушка открыла было рот, чтобы ответить, но рядом с ней материализовался здоровенный детина с широкой кривоватой улыбкой и россыпью веснушек на лице. В него, как в океанский лайнер, врезалась толпа, недовольно рассекаясь и смыкаясь за ним вновь.

— Яросла-а-а-ва! — радостно пробасил он. — И ты здесь! А сказывала, не будет тебя!

Ярушка чертыхнулась себе под нос, схватила под руку Катю, прижала к себе, натянуто улыбнулась.

— Здорово, Микола, — деловито поздоровалась та, стараясь держаться от верзилы подальше. — Вот, случилось заглянуть. А ты чего здесь, не с командой? Неужто опять вышибли?

Рыжий Микола шумно втянул носом воздух, заправил ручищи за пояс, широко расставил локти, отчего их застрявшая посреди дороги компания стала уже не океанским лайнером, а атомным ледоколом. Прохожие недобро поглядывали на них, но связываться не решались.

— Ну, вроде того…

— Наш Микола очень скор на расправу, — обернувшись к Кате, пояснила Ярушка. — В том году его тоже выгнали за драку с ильменским служкой: тот пытался доказать, что летать умеет, как птица.

— И что? — Катя с опаской поглядывала на Ярушкиного знакомого.

— Полетал, — двусмысленно кивнул Микола и снова шмыгнул носом.

Ярослава прикрыла глаза:

— Он его в реку сбросил, с высокого берега, служка едва не утоп.

— Да не утоп бы он, я ж рядом был! Яруш, я тебе гостинец припас, — и Микола достал из-за пазухи большой печатный пряник в прозрачно — молочной сахарной глазури. — На, прими!