— ТИШЕ ТЫ! — она пригнула Катину голову, чтоб спины других зрителей спрятать.

— Да что такое-то? — уже едва различимым шепотом шипела Катя. — Нельзя?

— Конечно, нельзя. Это же ШОРОХ! Любой звук, брошенный со зла, или в безудержной радости, против твоей команды идет, очки добавляет.

— Так здесь, что ли сидеть смирнехонько надо? И смотреть только? Что за игра такая странная…

Ярушка вспылила:

— Хорошая игра! Смотри в оба и не отвлекайся. Орать, визжать и топать ногами можно только пока волхв стучит в посох.

На арене обе команды выстроились рядом: в первом ряду восемь игроков со щитами, во втором — остальные, одновременно резко взмахнули руками и тончайшее кружево, повисшее в воздухе над их головами, разорвалось на множество мельчайших фрагментов. Они, подхваченные легким порывом ветра, белыми хлопьями взмыли под купол и опустились на ладони зрителям.

Катя тоже получила маленький, размером не большее ее ладони, цветок, тонкий, трогательный, пахнущий солнцем и летним отпуском. Она подняла восхищенный взгляд на Ярушка — та приложила легкую ажурную птичку, как брошь, верхней рубахе — тунике. Девушка рядом с ней закрепила кружевного ужика в волосах, и тот выглядывал оттуда, поблескивая темными изумрудными глазками.

— Они держатся сами, — пояснила она шепотом. — А после игры развеются.

Катя поместила свой цветок на тыльной стороне ладони — давно хотела сделать татушку. И тот, в самом деле, словно приклеился к коже, впитался, став с ней одним целым.

— Как здорово!

Волхв продолжил:

— Судить нынче станут волхвы Сытень и Брус, маг Первой гильдии Макфелл, и колдун Тор из Канимеда!

Зрители взорвались овациями. Сытень снова поднял вверх правую руку, остановил движение в зале и возвестил:

— Да начнется Игра!

Морок за спиной сгустился, темно-серые разводы покрылись инеем, словно пеплом. Резко похолодало, изо рта пошел пар, смешиваясь с густыми сумерками.

Катя опять почувствовала, что задыхается. Грудь передавило, острые колкие комья темного тумана, врывались в легкие, разрывая их. Катя шумно сглотнула, пытаясь восстановить дыхание:

— Да что ж это такое? Опять что ли? — прохрипела она, хватаясь за горло.

Ярушка с жалостью на нее глянула, протянула простой деревянный амулет, тот самый, от которого несколько минут назад Катя презрительно отвернулась:

— На, надень это на шею, полегчает.

Та дрожащей рукой подцепила черную нитку, затянула на шее. Сразу стало легче. С груди будто камень сняли.

Между тем игроки и судьи заняли свои места на поле.

Четверо игроков каждой команды — те, что со щитами — встали друг напротив друга, по краю арены. Ярушка горячо прошептала на ухо: «Это шептуны, они заклятья нашептывают на морок».

Остальные игроки («ловцы») — в центре поля, каждый на расстоянии метра от другого. Напротив английских игроков со щитами встали наши, аркаимские, напротив них, — наоборот, английские. Судьи заняли четыре круглые площадки по углам, над ними загорелись золотые шары светозаров, ярко осветивших поле, а в центре, под куполом, появились две пустые хрустальные чаши.

— Ах, неудачно сели, — вздохнула рядом Ярослава. — Как раз под удары аглицких шептунов!