Персонал на кухне заверил Мауро, что все необходимые фотографии будут сделаны. Понадобилось всего лишь дать денег правильным людям, и те с радостью согласились впустить папарацци через заднюю дверь в нужный момент. Мауро был полон решимости как можно скорее привязать к себе Астрид, сделав так, чтобы их соглашение вступило в силу. В конце концов, он бы не стал тем, кем стал, постоянно ожидая удобного случая.

Двери дворца открылись, и появилась она, одетая в безукоризненное изумрудно-зеленое платье с широким квадратным вырезом, которое подчеркивало ее восхитительную грудь и мягко струилось по фигуре, облегая каждый соблазнительный изгиб. Как неудобно, что она так красива, подумал Мауро, - его к ней тянет, несмотря на все, что она сделала. Эта связь, которую он почувствовал с того самого момента, как впервые увидел ее, не поддавалась никакой логике.

Слуга подошел к машине и открыл дверцу для королевы. Та помедлила, прежде чем сесть.

- Это вы, - произнесла она.

- А что, ваша верная служанка не сказала вам?

- Нет, она напустила туману - по всей видимости, не случайно. - Астрид с достоинством опустилась на сиденье. Она держалась, как всегда, отстраненно, но было заметно, что поступок Латики ее рассердил. - Как бы ей не пришлось искать новую работу.

- Я бы с радостью предложил ей новую должность в своей компании, - с дьявольской улыбкой произнес Мауро. Слова его возымели должный эффект - щеки королевы порозовели от возмущения.

- Почему?

- Она мне помогла, а я ценю тех, кто это делает. Запомните это.

- Интересно, - произнесла Астрид. - Мне показалось, что вы обращаетесь с людьми так, словно они - мусор.

- Вы имеете в виду женщин?

-Да.

- У меня работает много женщин, и они бы сумели вас переубедить.

- Я имею в виду ваших любовниц.

- Но ведь вы одна из них.

- Это другое.

- Как вам угодно. Средства массовой информации часто пишут обо мне, но по большей части их слова основаны на правде. У меня здоровый сексуальный аппетит, и я не вижу смысла притворяться, что это не так. Однако я давно выучил полезный урок: только те, кто не ограничен в доходах, могут позволить себе обращаться с другими так, словно они

- мусор. Я долгое время зависел от милости других и не забыл этого.

- Но об этом постоянно пишут в газетах…

- Я беспощаден, неутомим в преследовании всемогущего доллара - это правда. Мне доводилось выкупать собственность у богатых и титулованных особ, и я не мучаюсь угрызениями совести по этому поводу. Но никогда я не посягну на собственность бедняков. У меня есть свои моральные принципы. Вас это удивляет?

Астрид промолчала.

- Или вам неудобно оттого, что я не вписываюсь в созданную вами карикатуру? Вы ведь хотели видеть меня негодяем, разве нет? Чтобы потом с легкой совестью сказать: «Он не заслужил права знать своего ребенка». В конце концов, если я именно такой, каким вы меня нарисовали в своем воображении, мне вообще нельзя позволять общаться с детьми, так?

Королева не проронила ни слова - сейчас она напоминала прекрасную статую, высеченную из льда. Вид ее был настолько величественным, что просто завораживал.