В этих местах не было никаких поселений, по крайней мере, тех, что отмечаются на картах. В лесу еще не утихла жизнь: постукивал дятел по стволу, скандалили пичужки в зарослях калины.

Мы уходили в чащу и все никак не могли остановиться. Растительность уплотнялась. Корни старых осин вылезали на поверхность, струились по земле, переплетались узлами. Иногда я останавливался, изучал следы на тропе. Ничего не менялось, двое суток назад здесь шли люди и тащили что-то тяжелое. С тех пор никто не проходил. Это немного успокаивало. Местность шла на понижение, трава сырела, земля прогибалась и чавкала. Природа мрачнела, и даже березы вдоль тропы становились какими-то невеселыми – скорее черными, чем белыми, искривлялись, превращались в уродцев.

Я обернулся.

– Ты как?

– Терпимо, – вздохнула Варвара. – Не спрашивай об этом каждую минуту.

Местность продолжала понижаться. Тропа сбегала по склону, пропадала в темной чаще. Вершина холма была изрыта, сохли выдранные кусты. То ли кроты ковырялись, то ли медведи. Мы осторожно спускались по неведомой дорожке. Остановились у ручья под горой, с сомнением разглядывали угрюмую чащу, которую собрались покорить.

Я опустился на корточки, зачерпнул воды, напился. Ощущения – противоречивые. Страх и влечение шли в ногу и словно смеялись над нами. Мы медленно углублялись в лес, раздвигали ветки.

– Далеко же они забрались… – пыхтела Варвара, ломая сухие сучья, норовящие выстрелить в глаз.

– Кто? – не сообразил я.

– А ты еще не понял, куда мы идем?

– А, ну да, – усмехнулся я. – Ты их, кажется, называла «хранителями». Община староверов в глухом лесу на краю земли, где нет вообще ничего.

– Думаю, они совершают вылазки в большой мир по велению наставника, втайне от рядовых членов общины. Если секта серьезная, у нее имеются «благодетели» – те, кто создает материальную базу их мирка. Благодетелям не возбраняется работать на «Антихриста», раньше они трудились в промышленных артелях, на железной дороге, потом в колхозах… Была еще прослойка так называемых «последователей» – те, что жили вне секты, оказывали скрытникам услуги, следили за обстановкой, подбрасывали информацию.

– Ты с кем сейчас разговариваешь, Варвара?

– Ах, прости, ты же не эксперт.

– Как и прочие среднестатистические граждане.

– Здесь в девятнадцатом веке могли селиться бегуны – одно из направлений беспоповщины. Это самое радикальное течение в старообрядчестве. Всему виной реформы патриарха Никона в семнадцатом веке. Церковь раскололась. Правительство шло на поводу официального православия. Староверов гнобили и унижали. Раскольников заставляли регистрироваться. Кто-то укрывался за попами – давали взятки священникам, чтобы скрыть свою принадлежность к старообрядчеству. Другие уходили в подполье, на нелегальное положение, позднее революционеры перенимали их опыт. Третьи были уверены, что надо убегать, скрываться от власти «Антихриста», мол, это единственный путь к спасению. Толков множество – бегуны, нетовцы, федосеевцы, акулиновцы, дырники…

– Кто такие дырники?

– Еще один отросток беспоповства. Отрицали иконы, считали их оскверненными образами. Молились четко на восток, проделывая отверстия в домах, чтобы напрямую контактировать с богом, а не со стенкой. Бегуны были мобильны и подвижны, в отличие от других направлений. Числом их немного, но они быстро расползлись от Петербурга до глубин Сибири. Мелкие разрозненные секты, жили по своим религиозным понятиям. Гражданские законы не признавали, скрывались в глухих уголках. Ждали конца света и Второго пришествия Христа. Жилища соединяли подземными ходами, чтобы «делать ноги» от слуг Антихриста, рыли тайники под лестницами, чуланами; общий подземный ход обязательно выходил в сад или в лес за пределы общины, чтобы наверняка не замели. Кольцо в дверях соединяли тонкой проволокой с колокольчиком в подпольной молельне, и, чуть демоны на горизонте, быстро выбирались через подземные лазы, исчезали в ближайших зарослях. Отсюда и название – бегуны. Хоронили своих мертвых тоже в тайниках. Никакой, естественно, медицины – ложились в тайник и, пока не явилась старуха с косой, пребывали в душеспасительном страхе. Никаких богослужений, таинств, почитаний святых. Властям не подчинялись: любая власть – сатанинская ловушка Антихриста; избегали любых общений с гражданскими администрациями. Питались постной пищей; брить бороду – грешно, ругаться матом – грешно, курить – вообще святотатство. Отношение к налогам, военной службе – сам понимаешь. Любые документы – знак Антихриста. Паспорта себе сами писали на листах бумаги. Главная цель жизни – спасение души. А для этого надо порвать с миром, изолироваться от общества, все мирское – нечисть. Кстати, именно бегуны искали Беловодье – легендарную страну всеобщего благоденствия. Молочные реки, кисельные берега, все такое. Ирий – некий славянский рай.