Внезапно Варвара учащенно задышала и взяла меня за руку. Я встал, как вкопанный, закрутил головой. Как-то незримо ощущался человеческий дух. Я втягивал воздух, в котором присутствовало что-то горелое, неприятно сладковатое, впитавшееся в растительность, не изгоняемое ветрами и временем.
Неприятный запах проистекал с севера. В округе по-прежнему было безлюдно. От основной тропы отделялась еще одна, убегала за сосны, пропадала в покатой низине. Бороться с любопытством было бесполезно. Я искоса глянул на Варвару. Она бледнела, последние кровиночки пропадали с ее лица. Она опять что-то чувствовала…
– Спрячься вон за той шишкой, – кивнул я на обросший щетиной мха бугорок. – Не шевелись и не вставай, я скоро вернусь.
– А может, не надо, Никита? – Варвара поежилась. – Это снова запах смерти, я не могу ошибаться…
– Тогда что мы вообще тут делаем? – рассердился я. – Ну да, согласен, не аттракцион…
Я убедился, что она укрылась за косогором, перевел дыхание и припустил по петляющей «второстепенной» дороге. Что-то продолжало давить на психику, возникало стойкое опасение: поверни мы вспять – незримые нити вцепятся в нас и не дадут уйти.
За кустарником открылась поляна. Замшелое бревенчатое строение, наполовину землянка, вросшая в землю, без окон, с тяжелой низкой дверью, запертой на висячий угловатый замок. Крышу устилали доски, засыпанные гумусом вперемешку с глиной. Венчала кровлю перекошенная дымовая труба. Слева, чуть дальше, еще одна постройка – небольшой и далеко не новый сруб с прибитым крестом на «фасаде». Восьмиконечный крест – две горизонтальные перекладины, верхняя короче, а в нижней части еще одна – наискосок. Смутные ассоциации с этим крестом, да и бог с ними…
Я метнулся к дереву, залег за пеньком. Работали инстинкты, обретенные в прошлой жизни. Отключались ненужные чувства, оставались только зрение и слух.
Людей здесь не было – возможно, неурочный час для молитв и мытья в бане. Местность истоптана, но не сегодня и не вчера. Неприятный дух усилился, без сомнений, здесь был его эпицентр.
Я отполз обратно в лес, обогнул полянку с запада, для чего пришлось повозиться в дебрях низкорослой черемухи. За строениями на севере лес понижался, пахнуло аммиаком. Пришлось присесть на корточки, чтобы пролезть, развести руками низко стелющиеся ветви. Я вовремя отпрянул, нога чуть не провалилась в пахучую жижу. Это было еще не болото, но до него рукой подать. В летнее время эта жижа, видимо, не пересыхала. Я все же замочил ногу – ботинок провалился в вязкую почву. Чертыхаясь, я выбрался на открытый участок. В округе по-прежнему никого, но состояние такое, словно за мной следят десятки недоброжелателей…
Я припустил обратно и через минуту, запыхавшийся, свалился за бугорок рядом с Варварой. Она облегченно вздохнула, прижалась ко мне.
– Пощекотал нервы?
Я рассказал в двух словах о том, что видел.
– Добрые христиане, это точно, – посетовал я. – Даже у меня, неискушенного, волосы дыбом. Так и хочется пойти в наш традиционный православный храм и смыть с себя всю эту гадость… Вот не понимаю, что это такое, а душа уже против…