Но, кроме них, были и другие следы. Похоже, ездили взад-вперед, искали пропавших, пока не иссякло терпение. Ну, что ж, уместно было помолиться, чтобы не встретить эту публику.

Мы погружались все глубже в лес. На смену осинам приходили корявые сосны, зеленел мох на кочках, пестрели осыпавшиеся иголки.

– Теперь давай помедленнее. – Варвара как-то напряглась, облизнула пересохшие губы.

Я не стал иронизировать: типа, процесс пошел, Баба-яга в тылу врага, все такое. В этом что-то было. То, что раньше вызывало насмешку, теперь настораживало, и пропадала охота шутить. Дорога петляла между соснами, поскрипывали шишки под колесами. Я тащился со скоростью среднего пешехода.

– Эти люди не оставляют свидетелей, – сказала Варвара. – Теперь ты убедился? После них в лучшем случае. – травмированные мозги, в худшем – трупы. У них все схвачено: в преступном мире, в правоохранительных органах, возможно, и в церкви… хотя в последнем я не уверена. За ними – полная безнаказанность.

– А что ты хочешь, правосудие – слепая баба с весами, – отшутился я. – Вот кабы зрячая, да с топором. Прости, Варвара, не владею предметом, смутно представляю, о чем речь. Но они не отморозки, согласись. Работают деликатно и осмотрительно, чтобы не поднимать шума.

– Остановись, – вдруг сказала Варвара, – здесь что-то есть.

Первым делом я зачем-то посмотрел на часы. Половина седьмого вечера. Потом остановился, вышел из машины, потянул носом. Лично я ничего не чувствовал…

Искомое обнаружилось в пяти метрах от дороги, где росла пара молодых елочек. Продолговатое возвышение, заросшее травой, повалившийся, искрошенный древоедами, надгробный крест примитивной конфигурации. Ни оградки, ни памятника – вообще ничего.

Мы стояли над этим старым захоронением и хмуро его разглядывали. Захоронению было лет пятнадцать, судя по высоте опрятных елочек, которые здесь возникли явно не просто так. За могилой не ухаживали, она превращалась в холмик. Возможно, тот, кто хоронил, сам уже умер.

Но как она почувствовала? Я пристально уставился на Варвару. Она смутилась.

– Это не то. Ладно, поехали.

Несколько минут мы молчали. Дорога выбралась на край обрыва, снова втянулась в лес.

– Хоть что-то нашли… – прошептала Варвара. – Не злись, Никита.

– Ага, от мертвого осла уши мы нашли, – буркнул я. – Надо же, находка. Старовер кого-то закопал или еще какой отшельник.

– Нельзя так говорить, – рассердилась Варвара, – надо уважать покойников.

– Почему я должен его уважать? – фыркнул я. – Я его не знаю. Только за то, что умер? Так это, знаешь ли, не достижение. И мы с тобой когда-нибудь…

– Останови машину, – сказала Варвара.

Я подчинился не сразу – решил, что она собралась продолжить дискуссию. Но нет, опять почуяла «добычу».

Я сделал остановку. Так и будем тормозить у каждой могилы безымянного сибиряка? Варвара побледнела, взялась за ручку над головой, и я воздержался от едких замечаний. Перед капотом красовалась лужа, в которой отражались небо и кроны деревьев. За обочинами местность понижалась и выглядела не очень заросшей.

Варвара осталась в машине. Я закурил, отправился к дальней обочине, задумчиво поглядывал на жесткий молодой кустарник.