Парню явно не посчастливилось. Кто же знал, что логичное желание продать артефакт выльется в столь дикое безобразие? Это было не три герца, и даже не пять, а гораздо больше. Видимо, заслужил, может, в драку полез или сбежать порывался.

– Василий, успокойтесь, все в порядке, – попытался я наладить канал общения с пострадавшим. – Мы друзья, мы прибыли из Новосибирска, чтобы вас спасти и вылечить. Вы понимаете, что происходит? Можете что-нибудь сказать?

Ни черта он не мог сказать! Стоило мне к нему потянуться, как он снова сжался, затрясся. Он не мог иначе, воля и самообладание были полностью парализованы, хорошо хоть, мозг не взорвался. И со мной на его месте случилось бы то же самое, и с любым человеком. Он себя не контролировал, плохо понимал, что происходит. Выходить из этой клетки Василий не собирался – он просто боялся. Как он сюда пришел, уму непостижимо. Пробиться через стену не получалось, он отползал в угол, заворачивался в кокон.

– Ага, это он, тот самый мужик, которому дом Злобиных в наследство достался, – сообщил паренек. – Видел я его пару раз… И позавчера он тут фестивалил, это он по ходу вырвался от тех дядек и в дом рванул, да его поймали.

– Когда ты его нашел?

– Сегодня, – твердо заявил пацан, – где-то час назад. Мимо проходил, слышу, стонет кто-то, иначе чего бы я сюда поперся? Захожу, а он такой: боится всего, трясется, шарахается и ни хрена не понимает… Крыша у него ту-ту, да? – Паренек выразительно постучал по черепушке.

– Вроде того, – пробормотал я. – Ты никому не сообщал?

– Да кому бы я сообщил? – фыркнул Пашка. – Ну, хотел, чего уж там, не фашист же, – признался малец. – Смотрю, нераненый, неушибленный, только дурак дураком. Звал его с собой – он ни в какую, рожу прячет, отмахивается. Иду и думаю, кому о нем рассказать. А тут вы опять на окраине шуруете. Ну, и задержался.

– Держи, – я протянул пареньку недостающую половинку тысячи, – заработал, Пашка, спасибо. Не делай ничего, мы сами его к врачу отвезем. И вообще, держись подальше. Тебе же не нужны крупные неприятности? Больше не припас для нас сюрпризов?

У пацаненка от радости блестели глаза. Целое состояние свалилось! Он прибрал купюру, задумался, помотал головой.

– Больше вроде ничего…

– Тогда дуй отсюда, дальше без тебя справимся. – Я развернул Пашку на сто восемьдесят и подтолкнул к выходу из загородки. – Дуй, я не шучу, и не вздумай возвращаться. Никому ни слова.

Уж не знаю, ушел ли он или только сделал вид, а сам окопался в окрестностях. Это не имело значения. Мы сидели на корточках рядом с трясущимся человеком и выстраивали в уме цепь догадок. Вернее, я выстраивал, а Варвара пристально на меня смотрела.

– Скажешь что-нибудь с высоты прожитых лет? – спросила она.

– Что тебе непонятно? Люди, которых мы называем «контролерами», в сущности, не убийцы. Если кого и прикончили, то те сами напросились. Скажем, ЧОПовцы оказали сопротивление, вынудив на ответные действия. У «контролеров» другие методы… впрочем, мы уже знаем, что они не гуманисты. Возможно, Василий бузил, опять пытался вырваться, за что и получил заслуженную дозу. Далеко его не повезли – выбросили за развилкой. Он был не нужен и вреда в таком состоянии принести не мог. Куда-то брел или бежал, сжираемый страхом, хорошо хоть, в сторону деревни, а не наоборот. Сбился с курса, добежал до этой фермы, забился в угол. Хорошо, видать, шибануло – шарики за ролики закатились. Сколько действует это излучение, мы не знаем. Последствия для организма тоже неизвестны. Лучше ему не становится. Без малого двое суток тут лежит без еды и питья…