– Я предлагал тебе остаться в городе, – сообщил я в финале повествования, – но ты отказалась, тебя тянуло в гущу событий. Сейчас мы именно там. Так что извини, дорогая…
– Нет, Никита, – замотала она головой, – мне что-то подсказывает, что в гущу событий мы еще не попали, но скоро точно попадем.
Мы молчали. Я гладил ее по руке, чтобы думалось не только о плохом. Но ей сегодня было глубоко сиренево до моих поглаживаний!
– У тебя зубы стучат, – осторожно заметил я.
– Морзянка, сэр… – Она улыбнулась, вышла из оцепенения. – Ты уверен, что они уехали?
– Точно уехали, – кивнул я. – Эти трое уже не бойцы, по крайней мере, двое из них. Не знаю, где они базируются, возможно в Кундусе или где-то дальше. Но Ржавники они покинули.
– Ты их разозлил, Никита.
– Я многих злил в своей жизни, – пожал я плечами. – Это не плохо, поверь. Злые чаще допускают ошибки.
– Есть пища для размышлений, верно?
– Пожалуй, – согласился я. – Сыт этой пищей не будешь. Но есть чем потренировать воображение.
Она прижалась ко мне, обняла. Она действительно переживала за меня. Это было приятно. Проблемы росли снежным комом, но все равно – приятно.
– Ты молодец, Никита… – выдохнула Варвара. – Ты сегодня прямо любимец богов, вон как с ними расправился.
Я не стал напоминать, что любимцы богов умирают молодыми. Эта новость бы ее не обрадовала.
– Что будем делать, Никита?
Я уже взял себя в руки. Возбуждение не унялось, но голова работала. На задворках участка бабы Насти имелся небольшой сеновал, и что-то подсказывало, что остаток ночи следует провести именно там. Дом превращался в западню, деревня – в большой капкан, но сбежать – значит не выполнить взятые на себя обязательства. И кто сказал, что в родном Новосибирске нас не будет поджидать та же самая компания?
Я объяснил ей (боюсь, не совсем внятно) свое видение ситуации. Собирались мы недолго. Баба Настя не являлась препятствием. Я был уверен, что смогу с ней договориться. Мы собрали одеяла, кое-что из одежды, антикомариную мазь, воду (я печально наблюдал, как Варвара набивает сумку для долгого путешествия на сеновал), потом спустились вниз и растворились в недрах огорода.
Глава шестая
Она уснула в моих жарких объятиях, в них же и проснулась. Освободилась, сладко потянулась, потом вспомнила, где находится, и сразу забеспокоилась. Просыпались комары, пищали под носом. Пришлось использовать репеллент, отчего по сеновалу потек неприятный запах.
Мы снова просыпались вместе, и снова никакого удовольствия! Эта опасная командировка начинала раздражать.
– Нет, – сказала Варвара, выбираясь из моих клешней, – первым делом самолеты, Никита Андреевич, а потом уж все остальное. Как ты можешь заниматься подобными глупостями, когда наша жизнь в опасности и все вокруг так неопределенно?
А по мне – легко. Наши жизни всегда в опасности, и в принципе любой день может оказаться последним, где бы мы ни находились. Но вступать этим утром в философские пререкания как-то не хотелось. Часы показывали начало десятого утра, осадки не предвиделись, хотя и с ясным небом над головой было сложно.