За плетнем, преодолеть который смогла бы и ленивая корова, возвышалась свалка, заросшая бурьяном. Главным экспонатом в этой коллекции был проржавевший остов легкового автомобиля, в котором приблизительно угадывались очертания легендарной «Волги ГАЗ-21», производить которую начали еще в 50-е годы.

– Это не деревня, а музей какой-то… – пожаловалась Варвара.

– Сразу видно, что у деревни есть хозяин, – хмыкнул я.

Мы выехали за околицу, добрались до развилки. Две дороги отвратительного состояния разбегались в диаметральных направлениях. Обочины заросли полынью, колея – чертополохом. Слева за спиной остались скалы, к ним тянулась едва заметная тропка. На востоке, за полянами и парой перелесков, начинался лес. Одна дорога поворачивала на юго-восток, пропадала за складками рельефа, другая – на север, по касательной убегая к лесу.

– Интересно, куда ведут эти дороги? – задумалась Варвара. – Та, что справа, возможно, в райцентр Тагарино? Да, точно, – решительно кивнула она. – Именно в райцентр.

Я пожал плечами. Зачем спрашивать, если и так все знаешь?

– Она не может вести в райцентр, потому что дорога фактически не используется, – выразил я компетентное мнение. – Сельские дороги, понятно, не автобан, но не до такой же степени? Здесь машины проезжают раз в неделю, – я закрыл глаза, вспоминая карту, – Малютино, Малеевка… что-то в этом роде. Депрессивная деревня верстах в шести, откуда люди, способные работать, давно разъехались. Пытались свозить туда бомжей из Красноярска, выдавали им землю, предлагали строиться, жить приличной жизнью, завести хозяйство – идея, безусловно, благородная. Только придумали ее дураки. Ничего не вышло, выданное пособие бомжи пропили, устроили пожар, свалили из деревни – да еще и убили там кого-то… А вон та дорога, если не ошибаюсь, ведет в соседний район, – я кивнул влево, – проходит через несколько деревень, где жизнь тоже не бьет ключом. Километрах в тридцати – заброшенная база РВСН, там раньше стояли ракеты, работал полигон, но в начале девяностых объект закрыли. Не знаю, что там сейчас, возможно, уцелела взлетная полоса, пара вертолетных площадок… Ты что-то говорила про секту? – вспомнил я, – где она?

– То, что это секта, исследованиями не установлено, – улыбнулась Варвара, – поэтому будем называть ее политкорректно – общиной староверов. Я в ней, знаешь ли, не гостила, понятия не имею. Где-то там. Не думаю, что у них шлагбаум посреди дороги и круглосуточное дежурство.

Я вышел из машины, осмотрелся. Деревня осталась на западе – поваленные плетни, недозрелые подсолнухи на фоне серых изб. Колыхался бурьян под напором ветра. Пощипывало беспокойство, но серьезная опасность дамокловым мечом пока не висела.

– Повернула рычажок? – Я снова сел в машину, взялся за рычаг трансмиссии. – Можешь что-нибудь сказать о наших перспективах и окружающем мире?

– Перспективами не занимаюсь, – отозвалась Варвара. – Под прицел тех сил, о которых говорил Сергей Борисович, мы пока не попали – иначе я почувствовала бы угрозу. Этих людей здесь нет, они уехали. Но могут вернуться…