– Тогда давай еще медленнее, – напряглась Варвара. – Сейчас мы будем проезжать дом Василия…
Владения Васи Злобина, перекочевавшие к нему от покойного деда, тоже находились справа. Я невольно подивился – Федор Тимофеевич действительно построил неплохое семейное гнездышко. Его не портили ни время, ни люди. Сквозь просветы в штакетинах просматривался рослый фундамент – на такую высоту не присядешь с подсолнухом. Высокий первый этаж, просторный чердак, остроконечная двускатная крыша с декоративным коньком. Дом внушительно возвышался над местностью, явно выделяясь среди соседских строений. В палисаднике произрастали молодые липы, расправила плечи коренастая рябинка. Участок, кабы его не портила гуща бурьяна, по-видимому, тоже был неплох.
Дом казался необитаемым, шторы задернуты, хотя определенно недавно тут кто-то жил – под навесом крыльца висела тельняшка на прищепке, там же сох пустой садок для рыбы. «А где же река?» – машинально подумал я. И кажется, сообразил – за кустами на южной околице, а чтобы добраться до кладбища на пригорке, следовало преодолеть мостки через речку.
Останавливаться было нежелательно. «Террано» месил грязь, следуя к восточной окраине. Остались три участка на южной стороне дороги и три на северной. Шаткие заборы, скошенная трава, крыши, устланные плохо состыкованными кусками шифера. На участке пятого дома у покосившейся теплицы возился пожилой мужчина. Услышав шум, он распрямил спину, проводил нас глазами, пока мы не скрылись за развесистой рябиной. Глаза у него были бесцветные и невыразительные.
На правой стороне у дома под номером шесть сравнительно молодая крестьянка, явно помесь селькупа с русской (или наоборот), развешивала выцветшие коврики на ограде. Первой красавицей на деревне она точно не была. И настроение было не очень – она никак не реагировала на наше появление. Возникла странная мысль, что из этого «транса» ее не вывел бы и грохочущий танк.
В двух следующих домах тоже кто-то жил. Завыла, со скрежетом захлопнулась форточка, и костлявая рука с вздувшимися венами задернула занавески. Что-то юркнуло в кустарник, затряслись ветки – я не успел разглядеть, что это было, животное или человек. Я притормозил, обернулся. В придорожных кустах было тихо, но оттуда за нами явно следили.
Варвара тоже что-то подметила, сделала озадаченное лицо. На двух крайних участках, расположенных напротив, жизнь отсутствовала. Второй дом представлял собой печальное зрелище. Просела крыша, на которой красовалось внушительное гнездо – эту «вертолетную площадку» облюбовали вороны. Участок по стены зарос сорняками. Окна крест-накрест заколочены. Жители уехали – возможно, в город за лучшей жизнью. Или еще куда – о чем совершенно не хотелось думать. С противоположной стороны все было еще хуже. Огород скрылся под охапками листвы. От избы уцелели вертикальные опоры и несколько продольных брусьев двускатной крыши, что смотрелось как-то иррационально. Следов пожарища я не заметил. Очевидно, все разрушилось естественным образом, причем давно – задолго до того дня, когда (согласно легенде) горнорабочий Иван Караваев обнаружил под землей странный мраморный предмет…