– И? При чем тут призраки? – презрительно поинтересовался Александр.

– А скажи мне, как шестилетняя кроха справится с мужиком, если она не призрак или не мут какой?

Дозорный пожал плечами.

– Может, и мут, а может, родители сами перегрызли мужику глотку…

– Долбаный скептик…

Вдруг послышались легкие приближающиеся шаги и едва уловимые всхлипы.

– Стой! Кто идет?! – крикнул вскочивший на ноги Леха. Затем, врубив примотанный к автомату фонарик, прицелился.

– Не… не стреляйте, – взмолилась зареванная девочка. Она покорно остановилась и подняла руки – надеюсь, меня не убьют…

– Твою ж мать… – опешил Димон.

Александр опустил свой пистолет Макарова, который успел ловко вынуть из кобуры в момент создавшейся тревоги, и спокойно поманил рукой:

– Не бойся, подойди ближе.

Алексей же после услышанной истории так и не сводил прицел АКС-74У с напуганной фигуры ребенка, из-за чего малышка не спешила приближаться.

– Отбой, Леха, опусти «ксюху», это же ребенок.

– Ага, ребенок! – взбудоражился Димон, застывший до этого с поднятым стаканом, словно истукан, отошедший от неожиданно нахлынувшего ступора – прямо как из рассказа челноков…

– И? Теперь всех детей под одну гребенку грести будем?

– Всех не всех, а вот тех, кто один из туннеля приходит, точно под одну…

Саша небрежно отмахнулся от напуганного суеверца.

– Не бойся, девочка, без моего приказа никто не выстрелит.

– По… Помогите… – незнакомка подошла ближе. – Там мама. – Она указала куда-то в темноту позади себя, затем дополнила: – Ранена и не может идти.

– Чушь! – тут же выпалил Дмитрий

– Слушай, достал уже… – обрезал дозорный. – Можешь сидеть здесь и ведьм на костре жечь, а вдруг там на самом деле кто-то нуждается в помощи? Ты посмотри, видно же, что она не врет, напуганная, вся в слезах…

– Я тоже ей верю, – неожиданно поддержал Алексей, опустив оружие. – Ребенок как ребенок, ни рогов, ни чешуи.

– Ну и валите на хрен, а я начальству пойду стукану, что вы…

– Так, стукач, дай нам полчаса, и можешь делать что хочешь, – оборвал Санек.

– Двадцать минут.

– Скорее, скорее, – поторапливала девочка идущих следом дозорных. – Мама тут недалеко, надеюсь, она… Нет, – малышка потрясла головой. – Она точно жива… Мама…

– Как тебя звать-то, кроха, и что с вами произошло? – решил Саня порасспрашивать нежданную гостью.

– Я – Катя. На нас кошка напала злая и большая, во-от таких размеров, – она раздвинула руки, насколько могла. – И ранила маму, а еще мама очень хочет хрум-хрум.

– Хрум-хрум?… Голодная, как хомяк? – умилился мужчина.

– Да! Как хомяк, – Катя поднесла кулачки к щекам и покачала, изображая лапки, затем, опять поникнув, опустила глаза. – Спасибо вам, вы хорошие…

Спустя пятнадцать минут пути луч фонаря осветил прислонившуюся к стене женщину. Закрытые глаза, бледная, словно мертвая, кожа, тяжелое дыхание и испачканная в запекшейся крови рука, обнимающая разодранный бок…

– Ну Димон и сказочник, – облегченно выдохнул Леха, видимо, до последнего сомневавшийся в правильности решения.

– Во-во, – кивнул напарник, затем присел рядом с раненой.

– Вы меня слышите?