– Мама, мама, я очень хочу кушать, когда мы уже похрумкаем хоть что-то, а? Хрум, хрум… – теребила женщину за рукав маленькая девчонка с черными волосами и наивными, широко раскрытыми глазами. Живот у нее бурлил, словно лава в жерле проснувшегося вулкана, а еще этот запах… Грибная похлебка со свежими овощами – да что там похлебка, из столовой тянуло сочным запеченным на углях беконом. Катя громко проглотила слюну, выделившуюся от многообразия ароматов.

– Хрум, хрум? – вопросительно посмотрела миловидная молоденькая мама, пытаясь отвлечь ребенка от неугомонных мыслей. – Как хомячки? – Она поднесла к подбородку два кулачка и изобразила мохнатое животное. Улыбнулась.

– Да, да, – рассмеялась дочка, однако веселье прервалось новым утробным урчанием.

Мама глубоко вздохнула, затем стала рыться в поясной сумочке.

«Последние два патрона… – Грусть прорисовалась на ее осунувшемся лице. – Надо срочно раздобыть валюту, но как?»

Женщина огляделась.

Площадь Ильича – столица одноименной конфедерации постъядерного Московского метрополитена – кишела вооруженной охраной, тщательно патрулировавшей территорию. Это значило лишь одно: провернуть какое-либо незаконное дело, например, кражу, становилось просто невозможным. Даже для такой юркой особы, как Лана. Плюс ребенок явно попадет под удар.

– Угораздило ж так… Ладно, котенок, на тарелку супа нам должно хватить, но вот потом…

– А… – начала неуверенно девочка. – Может, продать твое оружие… И…

Сказал бы Лане это кто другой, мигом бы передумал – если бы успел, конечно.

– Нет, солнышко. – Мама склонилась напротив и ткнула указательным пальцем в курносый нос дочки. – Благодаря нему мы заработаем намного больше, да и нельзя разбрасываться оружием, будь это хоть ржавый гвоздь! Патронов не просит, да и кушать тоже.

– Мой живот просит… – буркнула малышка.

– Эх… Ну пойдем, хоть ты пожуешь немножко, – подбодрила женщина своего ребенка, затем подумала: «Мне бы твой голод, котенок… А то я уже арматуру готова кусать…»

В забегаловке было на удивление безлюдно, только за дальним столиком сидели трое мужиков, травящих разные байки. По их суровому виду можно было легко догадаться, что это сталкеры.

– Да я тебе кричу, нечисть невиданная в юго-восточном метро зарождается, – доказывал один.

– Ой, брось ты, тут каждый второй – нечисть и каждый первый – аномалия, – отмахивался другой.

– Ага, – кивнул первый. – Вот только у каждого мутанта и аномалии более или менее своя территория, свой ареал, так сказать. А тут… И в спокойных перегонах, и даже порой на станциях…

– Три патрона, – грозно сказал бородатый бармен.

– Что?! – недоуменно переспросила Лана.

– Тарелка супа – три патрона, – безразлично повторил тот.

– Но во всей конфедерации два!

– На всей два, а в столице три.

– Ма-ам… Значит, мы сегодня не поедим? – Ребенок начинал негромко хныкать, то ли случайно, то ли специально вызывая к себе жалость в надежде смягчить суровый характер продавца.

Женщина едва сдержалась, дабы не вгрызться зубами в эту заросшую бородой морду. Глубоко вздохнула, сделала милое личико и нежным голосом проговорила: