— Послушайте, — прошептала Лена, — кто вы такой и как вас зовут?

— Какая разница, — усмехнулся он, — ну, Алексей.

— А меня — Лена. — Она тут же испугалась, что в свое время на вопрос Надежды она ответила, что ее зовут Ольга. — Послушайте, Алексей, за что вы на меня злитесь? Ведь я не сделала вам ничего плохого. — Он отвернулся к стене и молчал. — И у меня к вам просьба.

Снимите все же маску. А то мне кажется, что там — монстр. А если вы боитесь, что я увижу ваше лицо, то я могу закрыть глаза.

За что он на нее злится, думал Алексей. Она вовсе не так сильно спутала его планы, как он жаловался Надежде. Ведь он успешно взорвал весь арсенал лагеря. Это — первый шаг. Женщина, конечно, в его деле была лишней, с ней приходилось возиться, но он злился на нее не за это. А за то, что его к ней тянуло. Сколько он уже один? Пятый месяц. Долгий срок для нормального мужчины. Пока его окружали деревенские толстомясые тетки, он держался. Но здесь, рядом с ней, так близко.., этак можно совсем с катушек сойти. Хорошо бы уйти отсюда подальше, но он не может оставить ее одну — мало ли что придет ей в голову. Она может сбежать, обратиться в милицию. И, скорее всего, опять попадет в руки тех, из лагеря. Сейчас, ночью, им не до того, пожар тушить надо, но к утру опомнятся и станут шастать по окрестностям. Он надеется, что подземный ход они не найдут, и часов в семь надо будет поразведать, как там дела. Но пока.., он уловил слабый запах ее духов.

Комнатка была маленькая. И его желание накатило на Лену, как очередная волна жара, она почувствовала, как обволакивает ее что-то сильное и увлекает за собой.

— Так снимете маску? — прошептала она, закрывая глаза.

— Уже, — хрипло ответил он.

В комнате было темно, потому что все окна в доме сатанисты завешивали плотными занавесками, и Алексей скорее почувствовал, чем увидел ее руку на своей щеке. Медленно провела она рукой по щеке, коснулась лба, носа…

Он схватил тонкие длинные пальцы, хотел отвести ее руку, но вместо этого прижал сильнее к щеке, потом к губам. Сидя, он видел только смутно белеющую в темноте подушку и ее волосы, разметавшиеся в беспорядке.

— Не открывай глаза, не открывай, — прошептал он и поцеловал сухие, потрескавшиеся от жара губы.

Трясучий, лидер «ореховской» группировки, проснулся под утро в своем коттедже в Шувалове от острого чувства опасности. Люська, его умопомрачительная любовница, тихо посапывала во сне. Во всем большом доме была тишина. Что же его разбудило? Стряхнув с себя остатки сна, Трясучий осознал, что прежде чем окончательно проснуться, он услышал звук подъехавшей машины. Кто мог приехать в такое время?

На столике у кровати мягко заверещал зуммер переговорного устройства. Трясучий нажал клавишу, соединяющую с охраной.

— Шеф, Резаный приехал, говорит, дело срочное. Ну что, пустить?

Володя Резаный был вторым человеком в «ореховской» банде, правой рукой шефа. Если он приехал посреди ночи — дело действительно срочное. Не зря Трясучий чувствовал опасность… Он чувствовал ее давно — с тех самых пор, как связался с националами… Все умные люди говорили ему — нельзя лезть в политику! Бизнес — это бизнес. А политика до добра не доведет. Но националы имели очень хороший выход на армейские круги и снабжали Трясучего самым современным оружием взамен на оперативную поддержку и информацию…