В доме было пусто и как-то мерзко, а возможно, Надежда вспомнила отвратительную оргию, что происходила тут в прошлое воскресенье, и она невольно ее наблюдала. Лена очень удивилась перевернутому распятию, столу, покрытому черным бархатом, но чувствовала себя такой разбитой, что ничего не спросила. Заметив, что ее бьет озноб, Надежда отвела ее в маленькую комнатку, где иногда ночевала женщина, убирающая после безобразия, устраиваемого сатанистами.

— Ложитесь здесь. Одеялом укройтесь. Хорошо бы вам переодеться, но не во что. И аспирину выпить. И чаю… Кое-что мы на кухне найдем, а вещи придется мне из дома принести.

Она вышла на кухню, Алексей скользнул за ней, тогда Лена с облегчением откинулась на подушку и закрыла глаза.

Кухня была полностью оборудована современной техникой. Надежда включила в розетку электрический чайник, а когда он вскипел, заварила в кружке Лене крепкого чая, а себе с Алексеем — растворимого кофе, посчитав, что сатанисты не обеднеют. Они сели возле Лениной постели, и Надежда мягко сказала:

— Мы понимаем, что вам плохо, но скажите, пожалуйста, кто вы и как вас зовут?

— А вы? — ответила Лена слабым голосом.

— Я тут человек случайный, совсем, можно сказать, ни при чем, а зовут меня Надежда.

И еще скажите нам, кто такой Никита, которого вы просили сделать, все, что потребуют похитители.

— Никита Шувалов — мой мух. Чего от него потребуют похитители и кто они такие, я не знаю.

— Когда вас похитили? — вступил Алексей.

— Вчера вечером после театра. Я была в театре.., одна, нет с телохранителем. — Лена подробно описала им весь эпизод похищения, опустив, разумеется, что похитить должны были ее сестру.

Надежда вышла на кухню, якобы для того, чтобы вымыть чашки.

— Никита Шувалов, — проговорил у нее за спиной Алексей, — вице-губернатор, видный политик, здорово идущий вверх. Поговаривают о его назначении вице-премьером.

— Я тоже смотрю телевизор, — не оборачиваясь, ответила Надежда.

— Что делать с этой женщиной? — В голосе его звучала неприкрытая злость.

— Отпустить домой к мужу. — Надежда тоже рассердилась. — Да снимите вы свою чертову маску! Что за тайны мадридского двора, честное слово!

— Отпустить? — издевательски рассмеялся он. — Вот так прямо пустить по улице в платье от «Версаче»? Чтобы она ходила и всех спрашивала, куда ей деться? Такие дамы, к вашему сведению, пешком ходить давно разучились, общественный транспорт вызывает у них аллергию, электричка — нервную дрожь.

— Вы точно знаете, что это «Версаче»? — с любопытством спросила Надежда. — Как это вы на глаз определили? Естественно, отпускать сейчас нельзя. Она больна. Сейчас надо дать ей жаропонижающее. А завтра с утра позвонить ее мужу.

— Ага, и он примчится сюда с толпой телохранителей. И кому первому они, выражаясь по-простому, надерут задницу? Мне, и вам за компанию.

— Боюсь, что одной задницей мы не отделаемся, — грустно вздохнула Надежда. — Если бы моему мужу сообщили, что меня похитили…

— То он бы небось перекрестился, что избавился от такой беспокойной женщины! — не удержался Алексей.

— Слушайте, ведите себя прилично наконец. — Надежда отвечала ему вполголоса, но глаза ее метали молнии. — Что вы на меня-то огрызаетесь! И снимите же маску, террорист хренов! Тоже мне, борец со злом, живет Христа ради в деревенском доме, даже машины какой-никакой нету!