Аркадий Ильич поднял на Никиту свои глаза усталого интеллигента, покрасневшие от недосыпа, и негромко спросил:

— Здравствуйте, Никита. Что вам не спится? — и жестом предложил ему сесть.

Никита сел в предложенное кресло и, снова чувствуя себя студентом на экзамене, как можно более кратко и четко описал Аркадию Ильичу события сегодняшней ночи, как он их понимал.

Когда он рассказывал о том, как Ольга поменялась одеждой с сестрой и скрылась от телохранителя, Аркадий Ильич насмешливо хмыкнул, подробный рассказ о телефонном звонке шантажистов и их требованиях к Никите на его новом посту слушал с предельным вниманием и даже попросил повторить.

Когда Никита закончил, Аркадий Ильич уставился на шахматную доску и заговорил:

— Видите, Никита, эта позиция с первого взгляда кажется выигрышной для белых, их фигуры активнее, они более удачно размещены на флангах, да и некоторое численное преимущество имеет место. Но вот какой ход могут сделать черные, — он переставил слона так, чтобы белый конь смог сделать «вилку», — казалось бы, это еще больше ухудшит положение черных. Они явно проигрывают, теряют слона и дают белым возможность еще дальше проникнуть в свою оборону… — Аркадий Ильич сделал еще два хода. — Казалось бы, положение черных становится совершенно безнадежным. Однако у них был глубокий стратегический замысел. Они заманили белых в ловушку, и теперь капкан захлопнулся. — Он сделал еще два хода и удовлетворенно провозгласил:

— Шах и мат! Жаль, Никита, что вы не играете в шахматы. Это так замечательно оттачивает интеллект. То, что я сейчас перед вами разыграл, — четвертая партия знаменитого матча Алехин — Касабланка. И эта партия учит нас тому, как нам следует использовать сложившуюся ситуацию. Я очень рад, Никита.

Я недаром поверил в вас и вложил в вас деньги. Сегодня мои инвестиции принесут дивиденды. Конечно, в том, что сегодня ночью похитили вашу жену, нет вашей заслуги, но вы верно поняли важность происходящего и правильно себя повели. Противник принял нашу невольную жертву — простите, вашу жену, точнее, свояченицу. Теперь настал мой черед действовать. Самое важное из того, что вы мне рассказали, — это перечень их требований.

Считая, что вы у них в руках и не посмеете ни к кому обратиться за помощью, они раскрылись перед вами. Они назвали тех людей и те организации, чьи интересы считают своими, — и тем самым открыли нам свои связи, структуру и сферу своих интересов. Теперь я знаю, кто за всем этим стоит, кто заказывает музыку… Генерал Игнатов! Я давно подозревал о его связях с левыми террористическими группами, теперь мне все стало ясно… Простите, Никита, я плохой хозяин. Вы не откажетесь от чашечки кофе?

Никита благодарно кивнул — бессонная ночь, полная беготни и волнения, совершенно его измотала. Михайлов нажал на столе незаметную кнопку, и в кабинете появился Станиславыч.

— Станиславыч, дорогой, принеси нам с Никитой Сергеевичем кофе. А потом подсаживайся, надо поговорить.

Станиславыч принес две маленьких чашечки гарднеровского фарфора с прекрасным ароматным кофе по-турецки и придвинул для себя стул с высокой жесткой спинкой, этим он как бы создал некоторую дистанцию: вы, мол, главные, начальники-политики, а я — наемный работник, черная кость… На самом деле на жестком стуле лучше себя чувствовала его больная спина, а кофе ему было нельзя из-за больного сердца.