— Мне кажется, это все же разные мечты — мужчины, которые зарабатывают деньги и сами деньги.

— Мужчины, которые умеют зарабатывать, обладают притягательностью не только из-за денег!

— Думаешь, у всех нас есть что-то общее?

— Ну… — я задумалась. — У меня мало материала для сравнения. Я вот знаю айтишников, которые случайно написали игру и она принесла им кучу денег. В них можно влюбиться, но вовсе не потому, что у них на счету много ноликов. А, скажем, Павел Дуров хорош не только ноликами, а еще и кубиками. Сложнее всего с классическими богатыми мужиками, у которых откаты, гранты, монополии. Они такие зажравшиеся неприятные товарищи того же типажа, что какой-нибудь гендиректор типографии, который зажимает в коридоре сотрудниц, чтобы полапать за жопу. Такого в роман не вставишь.

— А я какого типа? — небрежно поинтересовался Роман, но я почувствовала, как натянулись жилы под горячей кожей. — Меня можно в любовный роман? Лучше эротический…

— В тебя ни одна нормальная женщина не влюбится, ты же невыносимый хам!

— Ты же влюбилась.

— Пффф, я пока нет.

— Пока…

— Ой, все!

— Что все? Неужели тебя ничуточки не взволновали деньги на счету? На машину ты повелась как самая обычная девка, аж глаза засияли, — ядовито улыбнулся Роман.

Я взвилась:

— Нет, дорогой! Мне, знаешь, еще важно, как именно ты эту машину заработал! Может, наркотиками торговал или девушек продавал в гаремы арабам. Мне такой мудак не нужен, у меня этот типаж уже закрыт!

— Ты разговариваешь со мной так, будто я твой персонаж, — прошипел он.

— Это как?

— НАГЛО!

Я заржала, не в силах удержаться:

— Ты так искренне возмущаешься, как будто реально хочешь меня убедить, что с богатыми серьезными чуваками надо разговаривать уважительно, полушепотом и в нетерпеливом ожидании их высочайших повелений!

— А ты просто чудовищная женщина и ни один миллионер тебя бы не стал терпеть и пяти минут рядом с собой!

— Ой, ну зачем такие комплименты, мы еще не настолько близко знакомы, я смущаюсь!

Мне было легко с ним болтать вот так, уже совершенно не задумываясь, что я несу. Почти со всеми людьми мне приходится сдерживаться, фильтровать и стараться обойти острые углы. С теми, кто поглупее — не употреблять слишком много сложных слов.

С теми, кто понежнее — оборачивать черный юмор в мягкую яркую тряпочку.

С кем-то не материться, с кем-то не упоминать детей или болезни.

И вся равно рано или поздно наступал момент, когда я, разыгравшись, забывалась и в ответ на очередную фразу просто кожей чувствовала резко вспыхнувшее напряжение.

Что-то не то.

Приходилось отматывать разговор назад и искать — что не то. Где задела. Где снова перешла черту и не заметила. Это нормально в обществе, я знаю. И мечтать о человеке, с которым можно было бы расслабиться, я перестала довольно давно.

Именно поэтому с Романом было еще и очень опасно.

Он иногда бесился, иногда предостерегал меня, иногда делал вид, что обижается, но я ни разу не чувствовала этого напряжения — иголки, воткнутой в коленку, когда слишком сильно смеешься и не можешь остановиться.

Я, конечно, сладко мечтала иногда о книжных персонажах. Иногда даже собственных.