— Я хочу писать книги.

— Так пиши! — воскликнула Анька. — Спи с ним и пиши! Можно не мудохаться на своем сайте, сама же жаловалась, что тебя бесит заниматься рекламой! Мне бы кто предложил!

— Все не так просто…

— Что тут сложного, а? Что ты там мечтала написать грандиозное? Сюр свой про ведьм? Все жаловалась, что покупать не будут. Вот их и пиши спокойно!

— У меня не получается, — пожаловалась я. — Я же говорила. Мысли разбегаются и прибегают… только к одной. К одному такому.

— Алис, а ты постарайся! — рассердилась Анька окончательно, и ее голос стал подозрительно похож на голос ее мамы-директриссы строительного училища. Как будто она с восемнадцатилетними долбоебами говорит, а не со мной. — У других получается, а ты какая-то особенная, что ли?

— Ну, значит — особенная, — покладисто согласилась я.

— Помнишь, я увлекалась сыроедением, а ты мне лекции про белки и углеводы читала? И уверяла, что все люди устроены одинаково, и мышцы на диете из яблок у меня не вырастут? А теперь что — не одинаковые уже?

— Это разные вещи, Ань…

— Ага, это другое! Когда тебе удобно. Ты просто нытик, Алис, — припечатала когда-то самая близкая и понимающая подруга. — Детей тебе надо, и побольше. Быстро научишься ценить каждую свободную секундочку.

— И много ты романов написала в свои свободные секундочки? — не выдержала я.

— Мне просто это неинтересно! — презрительно фыркнула она. — Понимаю, ты бы что серьезное писала, а не фигню, которую читают только юные соплюшки и разведенки за сорок.

— Кто решает, что это фигня? Ты?

— Да все это знают! Спроси, кого хочешь, все тебе скажут, что любовные романы читать — это позорище! А писать можно только ради денег. И то под псевдонимом. Так возьми деньгами и займись нормальным делом!

Ну все, хватит.

Я аккуратно и тихо позвала:

— Ань…

— А? — откликнулась она.

— Иди нахуй.

Я швырнула телефон, не глядя. Пошло оно все.

Ушла на кухню, прислонилась лбом к оконному стеклу, за которым в очередной раз накрапывало что-то серо-мерзкое, и с тоской посмотрела туда, где стоял когда-то ярко-зеленый «Порше». Под ярко-зелеными июньскими липами, ныне облетевшими до коричневых скелетов.

И еще там когда-то стоял кое-кто еще. С зелеными июньскими глазами, в которых просыпалось любопытство. Что стало с ним сейчас?

Я открыла шкафчик над вытяжкой, посмотрела на лежащую там пачку сигарет. Нераспечатанную.

Закрыла.

Вернулась в комнату, опустилась на матрас и подобрала телефон.

Хотелось курить и плакать, плакать и курить.

С этого обычно все и начинается.

Я разблокировала экран, открыла список контактов… Последний раз мы общались больше недели назад. Он не звонил, я держалась.

Ну вот. Не удержалась.

— Да?! — немного раздраженно рявкнул в телефон Роман. — Алиса? Что случилось?

— Ты меня все еще любишь? — спросила я, закрыв глаза и глядя в темноту под веками. — Скажи, что любишь, а то мне грустно и кажется, что никто не любит.

Рома помолчал несколько секунд. На заднем плане в трубке слышался офисный шум, хотя времени было уже девять вечера.

— Тпрунькова, ты охуевшая тварь, ты в курсе? — как-то очень устало спросил он.