В принципе эта проблема потерпит до гонорара за книги — пятно на спальные качества матраса не влияет.

Просто как-то уже чересчур.

После этого вселенная решила надо мной сжалиться и дать передохнуть.

Работать, конечно, в этот день уже не получалось, но я и так была в курсе, что сборы на свидание с Романом не дадут мне расслабиться.

Поэтому пошарилась по интернету, почитала немногочисленные комментарии к утомившей меня уже книге, которую я собиралась дописать как можно скорее, чтобы отделаться. И принялась готовиться к вечеру. На всякий случай — очень заранее.

Мамин звонок застал меня за вдумчивым рисованием стрелок на глазах. Конечно, мне требовались безупречные, и, конечно, они не получались именно сегодня. Надо было загодя записаться на профессиональный макияж в какой-нибудь салон, но кто ж знал, что это будет такой день…

Еще надо было не брать трубку. В день, когда все не так, лучше делать поменьше телодвижений — а завтра все образуется. Перезвонила бы как-нибудь потом и все узнала. Но я не подумала. Зря.

— Алисунь, ты прости, что мне приходится к тебе обратиться, но я сама не справляюсь… — голос у мамы был такой виноватый, что сердце грохнулось пудовым камнем в живот.

— С тобой все в порядке?! — запаниковала я.

— Со мной… не очень. Алисунь… я…

— Да говори ты уже!

Я психанула и стерла ватным тампоном чертову стрелку. Заодно и вторую, уже идеальную.

— Я не хотела…

— Мам!

— … Но там были такие хорошие условия по кредиту, если взять прямо сейчас…

На слове «кредит» меня немного отпустило. Ну хорошо, она хотя бы не умирает. Надеюсь.

Снова деньги.

Дорогая матушка, как выяснилось, вляпалась в какое-то банальное разводилово то ли с косметикой, то ли с волшебными биодобавками, о котором в интернете не знал только ленивый. И я ей о таком рассказывала. Но она же взрослая женщина и решила, что умнее всяких мошенников!

Ну и набрала всякой херни, на которую у нее ушли все сбережения. И подписала бумаги по кредиту — собственными руками! Процент был небольшой… если бы не условия мелким шрифтом.

Но все еще мне не рассказывала, партизанка! Пару месяцев пыталась выплачивать это все сама, но кредит почему-то только рос, причем как-то дофига быстро…

— Хорошо, мам… — прошипела я в трубку, разрываясь между желанием наорать на нее и пожалеть — до того у нее был несчастный голос. — Все, не паникуй. Это всего лишь деньги. Сколько ты должна?

Она сказала.

— СКОЛЬКО?!

Я заорала так, что сполна, кажется, отомстила соседям за утреннюю побудку. А вот за что пострадал весь остальной подъезд — это вопросы к их судьбе.

— Я тебе перезвоню попозже… — процедила я сквозь зубы, стараясь не выдать весь свой матерный запас в различных комбинациях. Мне кажется, в русском языке недостаточно экспрессии, нам нужен новый мат, старого уже не хватает!

Я полезла во все банковские приложения и электронные кошельки, соскребая все свои деньги в одну кучку, чтобы понять, продавать мне почку и глаз — или хватит только почки. Сумма, которую обещало мне издательство за новую серию, перестала казаться такой большой, а книга, которую я писала — такой скучной. Пожалуй, стоило срочно начать еще одну, повеселее и с эротикой, и как можно скорее открыть продажи.