Василий Васильевич заметался в разные стороны, взбежал на горку, нашёл поваленную ветром осину, подёргал её туда-сюда – она поддавалась с трудом. Меркурьев долго тянул её, пытаясь вытащить из путаницы кустов, корней и травы, и в конце концов богатырским усилием выволок и потащил.

Приладив осину под окно на манер стремянки, Меркурьев подпрыгнул, уцепился за холодный камень, ногой нащупал осину и опёрся на неё. Осина затрещала.

Василий Васильевич потянул на себя решётку, которая беззвучно и широко распахнулась, и он, потеряв равновесие, полетел спиной на камни.

Не почувствовав никакой боли, он вскочил, вновь приладил осину, подтянулся, взгромоздился в нишу окна и спрыгнул вниз в полумрак.

Тут он вытер лоб, расстегнул ветровку, опёрся руками о колени и закрыл глаза. Ему нужно было отдышаться.

Снаружи шумело море.

Меркурьев выпрямился и огляделся.

Дверь на самом деле была заколочена, он подошёл и подёргал – не открыть. Куда-то пропали ящики и брёвна, сваленные в середине круглого помещения.

Куда они могли пропасть? Ну, дверь заколотили, чтобы наверх не лазали и не падали оттуда, но кто стал бы отсюда мусор выгребать?! Да и не было поблизости никакого мусора – ни на площадке, ни на пляже!..

Похоже, что не только мусор вывезли, но и подмели, каменный пол был чист, никаких следов песка и уличной грязи.

Василий Васильевич прислушался. Ничего, только шум моря.

Он постоял в центре круглого помещения, помедлил и оглянулся на окно. Решётка была распахнута, путь к отступлению открыт.

Теперь, когда прошёл азарт – застать на месте, накрыть, разоблачить, – он почувствовал страх. Он изо всех сил старался не поддаваться ему, но было страшно, и вся его эскапада показалась ему нелепой – куда он мчался, зачем, что именно хотел увидеть?

Он хотел увидеть того, кто зажёг на маяке огонь, и теперь, когда до цели было рукой подать, Меркурьев понимал, что ничего этого он не хочет! Он хочет выбраться отсюда, добежать по «променаду» до дома и сидеть на веранде, приходя в сознание после атлетического кросса!..

– Кто тут есть? – крикнул Василий Васильевич вверх, но отозвалось ему только отсыревшее эхо.

Но огонь зажигался, он видел это собственными глазами и не мог им не верить!

Почему вы верите в существование Полинезии, спросил его философ Кант, хотя никогда не видели её своими глазами, но не верите в то, что видите и слышите?

Василий Васильевич обошел помещение по периметру. Остановился и прислушался.

Ему вдруг показалось, что где-то вдалеке звучит музыка – струнный оркестр.

Меркурьев зажал ладонями уши, послушал шум собственной крови, отпустил, и снова до него донеслась музыка.

Выходит там, наверху, кто-то слушает музыку!

Он дошёл до лестницы с обломанными зубьями развалившихся перил и стал подниматься. Вскоре за поворотом скрылось круглое помещение с распахнутой решёткой окна, надеждой на отступление.

Меркурьев продолжал подниматься.

Он сделал ещё виток, и взгляд его упёрся в низкую приоткрытую дверцу. Дверца выходила прямо на ступени и высота её была Меркурьеву примерно по пояс.

Он постоял, посмотрел сначала вниз, потом вверх и осторожно потянул дверцу на себя. Она открылась. Он нагнулся и сунул голову внутрь.