Вечером, встретив Стогова, директор вскользь заметила:

– В районе интересуются нашим воспитанником по прозвищу «всадник без головы». Я сказала, что у нас есть только «всадник с подбитым глазом».

Грибкова попросила директора собрать всех мальчиков семи лет для осмотра, но Нелли Ивановна мягко намекнула ей, что дети не куклы, чтобы их рассматривать, как на витрине. «Материнское чутье вам подскажет, который из них ваш», – добавила педагог.

Тут и стало понятно поведение «партийной мамаши». Оказалось, что она не мать, а сестра матери, которая работает переводчицей на фронте. Колю она видела последний раз перед войной, была уверена, что хорошо запомнила мальчика, и не сомневалась, что узнает его. Сейчас, присматриваясь к ребятишкам, занятым своими делами, она была в полной растерянности. Уже на третьего ребенка она с сомнением указывала: «Вроде он», на что Нелли Ивановна твердо заявила, что это не аргумент и ребенка она не отдаст.

Едва забылся инцидент с Колей Грибковым, новый визит всколыхнул весь детский дом.

Никто из гуляющих ребят и воспитательниц не обратил внимания, что через калитку во двор, прихрамывая, вошел высокого роста мужчина в черной шинели. Им заинтересовались, когда он присел на корточки перед детьми и спросил, кто из них знает Эльзу Пожарову.

Он и предположить не мог, что теперь она не просто Эльза, а воспитательница. На его вопрос ребята, повернувшись к нему спиной, дружно закричали:

– Эльза Сергеевна! Вас дядя спрашивает!

Поднимаясь, Сергей Яковлевич успел подумать, что эта встреча очень напоминает ему другую – на берегу Ладожского озера, в день эвакуации детдома из Ленинграда. Однако приближающаяся девушка, высокая, в темном, облегающем фигуру летнем пальто, в черном, набок берете, была мало похожа на ту девочку, которую он обнимал два года назад. «Неужели это Эльза?» – мелькнула мысль.

Эльза тоже его не сразу узнала. Как потом признавалась, даже представить себе не могла появление отца в далекой сибирской деревне.

Сергей Яковлевич приготовился к тому, что в момент сильного волнения дочь может упасть в обморок, и потому кинулся к ней, расставив руки. Но Эльза справилась с волнением. Последние несколько метров она бежала к нему, пока не уткнулась в жесткое армейское сукно.

– Папа, папочка! Это невероятно! Немыслимо! Ты здесь! В это трудно поверить!

Пока они обнимались, кто-то из ребят успел сообщить Стогову, что приехал Эльзин папа. От неожиданности Виктор остолбенел, но потом ринулся во двор. Ему не надо было всматриваться в черты лица Пожарова. Он хорошо запомнил Сергея Яковлевича в черной морской форме.

– Виктор Стогов! – Сергей Яковлевич узнал его и протянул руки.

Виктор кинулся на грудь Пожарову и чуть не сбил рядом стоящую Эльзу. Он молчал, только глубокие всхлипывания выдавали его состояние.

– Ну-ну, Витя, мы же мужчины! Посмотри, какое море слёз ты вызвал у окружающих. – Сергей Яковлевич, слегка отстраняя Виктора, поглядел на него мокрыми от слёз глазами и произнес: – Дай-ка я посмотрю на тебя! Молодец! Ты стал почти с меня ростом. Это сибирский климат делает вас великанами. В Ленинграде вы бы не вымахали с Эльзой до таких размеров.