— Обиделся? — спросил Машков, снимая пальто.
— Обрадовался, — зло парировал Дронго.
Они прошли в гостиную. Машков сел в кресло. Дронго — напротив.
— Напрасно обижаешься, — мягко заметил генерал, — я думал, что ты все поймешь.
— Что я должен понять? Что вы меня выгнали?
— Мы не могли иначе. Богемский все время докладывал, что в группе присутствует иностранец, не имеющий права доступа. А тут еще и сообщение Нащекиной.
— Какое сообщение? Она тоже хотела, чтобы меня выгнали?
— Наоборот. Она прислала из Берлина восторженное послание. Расписала тебя как настоящего гения. Это насторожило руководство. Меня вызвали и прямо спросили: почему я держу такого опасного и подозрительного аналитика со столь выдающимися способностями в своей группе? Ведь он может узнать все секреты охраны, всю закрытую информацию, а потом его перекупят другие. Формально они правы. Ты иностранец, частный детектив. Работаешь на того, кто больше заплатит.
— Ты специально приехал, чтобы сообщить мне эти гадости? Неужели ты не узнал меня за столько лет?
— Я-то узнал, а они не знают. В общем, я получил приказ, а у нас приказы не обсуждаются. Директор ФСБ приказал убрать тебя из группы, как только ты вернешься в Москву. Скажи спасибо, что еще не установили наружное наблюдение.
— Спасибо.
— В общем, все. Тебе спасибо за все и можешь обо всем забыть. А еще лучше уехать куда-нибудь в Италию к семье или в Баку. У вас, наверное, там сейчас хорошо, тепло.
— Я так и сделаю.
— Ну хватит обижаться. Я ничего не мог поделать. Приказ есть приказ.
— Ты мог бы попытаться объяснить.
— Что можно объяснить, когда дело касается безопасности президента? Ты сам-то понимаешь, что говоришь? Кто меня станет слушать?
Дронго промолчал. Он чувствовал себя не обиженным, а раздавленным.
— У тебя есть что-нибудь выпить? — вдруг спросил Машков.
— Есть, — ответил Дронго. — Что тебе больше нравится: коньяк, текила, виски, вермут, кампари, джин?
— Обычная водка. И принеси два стакана, чтобы мы могли выпить вместе.
— Старый алкоголик, — вздохнул Дронго, — а еще генерал! Хочешь меня споить?
— Очень хочу.
— Только учти, я не могу просто так пить водку. Я буду смешивать ее с томатным соком и выжимать туда лимон.
— Хоть ананас, — великодушно разрешил Машков, — неси бутылку.
В эту ночь генерал Машков уехал домой в третьем часу ночи. И Дронго впервые в жизни почувствовал, что у него кружится голова от выпитого алкоголя. Он помыл голову и отправился спать, чувствуя, что ему отказывают ноги.
РОССИЯ. МОСКВА. 18 ДЕКАБРЯ, СУББОТА
В элитный джаз-клуб «Золотой Овен» Курылович приехал не один. Он был с молодой женщиной, с которой познакомился в ресторане «Метрополя». Нина была неотразима — длинные ноги, высокая грудь, стройная талия. Когда он подавал ей шубу, то чуть не вскрикнул от удивления. Поразительно, но в Москве элитные проститутки одевались в стриженную норку или шиншиллу. В Варшаве такие шубы могли себе позволить только жены самых богатых бизнесменов. Даже супруги ведущих политиков не могли рассчитывать на подобные знаки внимания от своих мужей. Нина Курыловичу понравилась сразу. Он с удовольствием пригласил ее за свой столик, хотя и помнил, что вечером должен быть в клубе, где его обещали познакомить с Холмским. Два дня пребывания в Москве сказались на его кармане. Он умудрился потратить более трех тысяч долларов. Ему пришлось позвонить Дзевоньскому и объяснить, что затраты значительно выросли. Дзевоньский благосклонно пообещал возместить все расходы.