Фрейдис зашевелилась. Одна ее рука неуверенно поднялась к повязке на глазах. Я не мешал ее пробуждению. Пока еще мы должны были сражаться бок о бок. Правосудие и я. Но я не сомневался, кто в результате выиграет.

Я поднялся с подножия Алтаря и услышал серебряный звон, что-то упало с моего плеча. Маска, это была Маска, сломавшаяся, когда я упал. Ее хрустальные осколки лежали среди тех, что совсем недавно были мечом, уничтожившим Ллира и членов Совета. Я подумал о странных голубых молниях, которые сделали то, чего никому не удавалось в Темном Мире – уничтожили Ллира. Я подумал, что понял, в чем дело.

Он слишком ушел от этого мира, чтобы иметь возможность вернуться в него, кроме как на церемониях жертвоприношения – человек, демон, бог, мутация, кем бы он ни был – у него осталось только одно связующее звено с Темным Миром, который породил его. И эта связь была заключена в мече под названием Ллир.

Благодаря этому талисману он мог возвращаться за жертвами, которых ему скармливали, вернуться на пышные церемонии посвящения, одна из которых сделала меня его частью.

Поэтому он должен был быть надежно спрятан, этот мостик, по которому он мог вернуться. И он был надежно спрятан. Без знаний Гаста Райми, кто мог бы найти его? Без силы великого лорда Ганелона… Да, конечно, и силы Фрейдис тоже – кто смог бы подойти достаточно близко к Окну, чтобы разбить Меч о единственный предмет в мире, который был в состоянии это сделать. Да, Ллир охранял свой талисман лучше любого стража. Но и он был уязвим для того человека, который смог поднять меч.

Поэтому меч сломался, мост между мирами исчез и Ллир рухнул в хаос, откуда никогда не было возврата.

Также и Медея, ведьма, моя бывшая любовь, потерянная навсегда любовь, ушла туда, откуда ее нельзя было позвать…

На мгновение я закрыл глаза.

– Ну, Ганелон?

Я поднял голову. Фрейдис хмуро улыбалась мне из-под наполовину сдернутой повязки. Я поднялся на ноги и в молчании смотрел, как она сделала то же самое. Победное чувство переполняло меня большими теплыми волнами. Мир, который я только что пробудил, был сейчас целиком моим, и ни эта женщина, ни какой другой человек, не смогли бы сбить меня с намеченной цели. Разве не победил я Ллира и не уничтожил последних членов Совета? И разве не был я сильнее в колдовстве, чем любая женщина и любой мужчина, которые сейчас обитали в Темном Мире? Я засмеялся, и смех мой эхом прокатился по громадному просторному помещению. Но Ллира в нем теперь не было.

– Пусть теперь это будет Кэр Ганелон! – слышал я эхо моего голоса, прокатывающегося под огромными сводами, как будто замок отвечал мне и давал согласие.

– Ганелон! – снова закричал я. – Кэр Ганелон.

Я смеялся, слыша, как все это необъемлемое пространство повторяет мое имя. Эхо еще не отзвучало, но я уже обратился к Фрейдис.

– Теперь у вас есть неплохой новый господин, предводительница лесных жителей. Ты хорошо помогла мне, старуха, и потому я награжу тебя, но теперь я господин Темного Мира, я, Ганелон!

И стены проревели мне в ответ:

– Ганелон! Ганелон!

– Не так быстро, член Совета, – сказала она спокойно. – Неужели ты думаешь, что я доверяла тебе?